— Здоров будь и ты, Иван Димитрич!
— Глянь-ка, Федот Никитич, на колосья. Как считаешь, когда пшеничка подойдёт?
Федот берёт в ладонь несколько колосьев, бережно ощупывает их, растирает, зерно всыпает в рот. Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться ни на что другое, жуёт его, ощущая дурманящий вкус свежего хлеба, и заключает:
— С недельку ещё пущай постоит, сил наберётся. Раньше не трогай.
— Вот и агроном наш так считает, — председатель кивает в сторону подкатившего мотоцикла.
За рулём — Мария. Василий приткнулся на хвосте. Тьфу ты! Федот даже сплюнул в досаде. Ни раньше ни позже нечистая принесла! Теперь не быть беседе. Счас перехватит председателя, ругаться станет: там не по-ейному сделали, тут не так повернули…
Когда председателев "газик", почихав, укатывает дальше, Федот набрасывается на Марию:
— Ты бы хоть Вальке платье-то надставила. Ить срам один: здоровая девка, а голым задом сверкает!
— Она вон новое себе шьёт, малость подлинней будет, — почему-то смеётся Мария.
И правда, когда из ворот выходит Валентина, Федот непонимающе хлопает глазами. Она в цветастой юбке до пят, так что при каждом шаге только каблук выглядывает.
— Ты чо это, ровно бабка, вырядилась? — спрашивает он правнучку.
— Сам же говорил, что платье коротко.
— Говорил! Ну, говорил. Дак ить не так жа. Этта ещё в плясках-то запутаесся в подоле да и опрокинесся.
— Поддержут! — Валентина хохочет, целует деда, выскакивает на дорогу, подхватив юбку, а потом уж важно, медленно плывёт к клубу.
Мария зовёт ужинать.
— Успею! — отвечает Федот и остаётся сидеть.
Тьма наступает от леса. Сначала она накрывает реку, затопляет кусты на берегу, потом медленно вползает в деревню, крадётся неслышно, льнёт к домам и наконец по-хозяйски вступает на дорогу. Ещё один день прошёл.
Недоволен Федот этим днём. Недоделал что-то. Вспоминает: надо бы с Клавдей до конца довести. Мучится баба, может, зазря мучится. Не ко времени её Кольку нечистая в город унесла! Ну да ладно, уж завтра-то он запоёт как миленький. Неча юлить. Напакостил — отвечай. А нет греха — умей бабе объяснить. Да, не ко времени укатил Колька в город…
Надо бы и ему тоже в город съездить — Настасье новый платок купить. Видел он в лавке базарной один сказочной красоты: по чёрному полю — огненные маки, а по краям — длинные шёлковые кисти. Постой, да ведь вроде он уже покупал ей такой. Точно — покупал. Пусть-ка она наденет его сёдни вечером, как пойдут они к куму на смотрины — дочку родила кума. Хотя как же это дочку, когда у неё четверо сыновей и внуков уж полно? А, да Бог с ней, с кумой. Топор ему надо проверить, в порядке ли. Завтра с утра избу починать ставить. Вон нынче Егорка Брыкин приходил с поклоном:
— Сделай милость, Федот Никитич, приходи избу новую ставить. А то загостился ты в больнице, а нам жить негде. В старой-то избе Пиратка теперь — не бедовать же ему на улице!
Погоди, как же это пойдёт он избу ставить, когда ему борова завалить надо — Валька замуж выходит…
— Дедусь, пошли-ка домой. На кровати лучше сны увидишь. И не ужинал к тому же.
Василий с Марией берут под руки обмякшего деда и ведут в дом. На сегодня его дежурство окончено.
Завтра, затемно ещё, ему снова заступать на свой пост.
