Далее приводятся рассуждения об изменении физиологических признаков, казалось бы, напрямую связанном с условиями климата, но и здесь не известны сколько-нибудь достоверно конкретные механизмы прямого влияния на эволюцию организма человека средовых факторов. Так, следовало бы ожидать, что при низкой температуре активизируется деятельность легких и почек, а при высокой усиливается функционирование кожных покровов и печени. Разный цвет кожи и густота волосяного покрова ранее приписывалось интенсивности солнечного облучения и температуры воздуха, но теперь пришли к выводу, что даже на протяжении длительного времени воздействие этих факторов на эволюционный сдвиг морфофизиологических изменений было незначительным. Во всяком случае, отмечает Дарвин, ему не известно ни одного факта прямого влияния холода или сырости на рост волос у человека, в то время как этот эффект наблюдается у домашних животных.
В данном случае речь идет о модификационной изменчивости, которая, как известно, прямо не передается по наследству, и поэтому, полагал Дарвин, не играет роли в эволюции. Примечательно, что он упоминал о так называемых «длительных модификациях» с незначительным наследованием изменений на примерах некоторого устойчивого и направленного усиления окраски кожи и густоты волосяного покрова. Вопрос этот, хотя его решение имеет большую ценность для понимания механизмов образования адаптивных типов и расовых различий, мало изучен до сих пор. В целом остается в силе замечание Дарвина о крайней «запутанности» представлений о значении прямого действия среды и наследования приобретенных изменений в эволюции организмов, не исключая и человека.
Упражнение и неупражнение органов. «Закон» упражнения и неупражнения органов совместно с «законом» наследования изменений, введенные Ламарком для объяснения прогрессивного и регрессивного направлений эволюции животных и человека, также относятся к попытке вскрыть эволюционное значение модификационной изменчивости. Дарвин приводит много примеров их, казалось бы, убедительного действия, в части которых последуем за ним.
Толщину рук и тонкость ног у индейцев парагвайсов можно приписать тому, что почти всю свою жизнь они проводят в лодках, занимаясь греблей и мало упражняя нижние конечности. У цивилизованных народов челюсти уменьшились в объеме в результате приема приготовленной пищи, в то время как у туземных племен наблюдается более выраженное развитие жевательных мышц и лицевых костей (прогнатизм) в силу упражнения при употреблении грубой или сырой пищи. «Законам» упражнения и наследования приобретенных изменений подчиняются особенности поведения, например, выработанная на протяжении поколений ловкость эскимосов при добывании тюленей, которая передается по наследству, и такие качества, замечает Дарвин, все-таки «отчасти правда».
Почему «отчасти»? Он не склонен придавать названным «законам» какой-то решающей роли в эволюции человека и все же писал: «Хотя человек в позднейшие периоды своего существования мог и не измениться значительно от усиленного или уменьшенного упражнения органов, но приведенные факты показывают, что он сохраняет наклонность к подобным изменениям… Следовательно, мы можем допустить, что, когда в отдаленную эпоху прародители человека находились в переходном состоянии и изменились от четвероногих животных в двуногих, то унаследованные результаты усиленного или ослабленного упражнения различных частей тела, вероятно, много помогали действию естественного отбора».
Известна трансформация взглядов Дарвина на соотносительное значение в эволюции естественного отбора в сторону все большего убеждения в реальности «законов» упражнения органов и наследования изменений. В «Происхождении человека» он отмечал: «…я признаю, что придавал в прежних изданиях моего „Происхождении видов“, вероятно, слишком много значения действию естественного отбора». Хотя отбор был «главным деятелем в изменениях», велико и содействие ему со стороны упражнения органов, вызванного влиянием привычки, и менее значимо со стороны прямого воздействия условий среды.
