— Мелькнуло что-то… — Санек потянулся к интеркому. — Шмуль, Горошенко, вы бы в прицепе сидели и не высовывались. Дверку закройте…
— Случилось что? — прожужжал интерком голосом Шмуля.
— Показалось, местная живность зашевелилась.
— Я тут на Дороге ночью что-то видел, — жуя шоколадку, поделился я. — Только не понял, что.
— На Дороге или над Дорогой? — Санек зашевелился сзади, чем-то металлически клацнул.
— А ну спрячь это! — Данилыч явно рассердился. — Сколько говорить: не доставай в кабине оружие.
— Так я ж на предохранителе!
— Какая разница, шмальнешь — аппаратуру угробишь или, не дай бог, в нас попадешь! Ты хоть, Леха, свое чудовище не вытаскивай!
Тут что-то шлепнуло по стеклу с моей стороны. Вроде мягко, но кабина ощутимо качнулась, так что я шарахнулся и пролил остаток кофе на злополучные джинсы.
— Ага! — Данилыч нажал кнопку интеркома. — Хлопцы, вы там все в прицепе? Заперлись?
— Чермаш до ветру пошел, пять минут как нет, — голос Шмуля был немного напряжен. — У вас там что происходит?
— Кабину ощупывают. Кажется, невкусно. Блин, свяжитесь с Чермашем, где его носит?
— А может, им позавтракали уже… — Санек был в своем репертуаре.
— Сашка, закрой рот! — Данилыч резко сдернул трубку рации с приборной доски. — Вызывает!
— Я приблизительно в десяти метрах от транспорта, — послышался тихий шепот Чермаша. — Ближе к кабине. Тут какая-то хрень надо мной проплыла — я и залег рядом со своей кучей… Вы ничего не видите?
— Иван, можешь перебежать в прицеп? — Данилыч прижал трубку плечом, потянулся к полке над лобовым стеклом, вытащил оттуда внушительного вида то ли автомат, то ли дробовик с магазином.
— Вы лучше правую дверцу распахните, я к кабине ближе… постараюсь пробежать.
— Санек, — Данилыч передал назад дробовик. — Откроешь отдушину. Только в Ивана не попади! Алексей, дверь распахивай и сразу отодвигайся, дай Ивану место.
— Я пошел, — передал Чермаш.
— Погоди! — заорал вдруг Санек. — Пусть еще круг сделает!
— Леха, открывай, — Данилыч нажал кнопку запуска двигателя.
Я распахнул дверцу — загудел мотор «Скании», — отодвинулся. Из тумана вынырнул Чермаш и прыгнул в кабину, захлопнув дверь за собой. И тут в закрытую уже дверцу врезалась какая-то темная масса. Кабину дернуло, Чермаш навалился на меня, больно прищемив шею автоматом. Грохнул выстрел, второй, третий. Я оторопело разинул рот, ощущая на языке кислый привкус пороха.
— Ствол наружу выставь!!! — Крик Данилыча прорезал кабину.
— Я говорил тебе, — орал между выстрелами Санек. — Это — ПСЕВДО-ГЕЯ!!!
— Уши закрой! — рявкнул мне в ухо Чермаш, наконец-то освободив мою шею. Автоматная очередь перебила на секунду остальной шум. Гильза обожгла руку. Чермаш плюхнулся обратно в сиденье, откуда практически выдавил меня на кожух между сиденьями.
Кабину раскачивало немилосердно, но удары снаружи прекратились. Данилыч, сгорбившись над рулем, комментировал ситуацию вслух, но из-за звона в ушах я не мог разобрать слов, хотя это, скорее, было к счастью для моей морали. Санек, перегнувшись сзади, попробовал было надеть на него ПНВ, но Данилыч раздраженно отмахнулся, открыл монитор-«пятнашку» встроенного в приборную панель ноутбука, ткнул пальцем в кнопку, высветив очертания Дороги.
— Во, совсем рядом! — Санек убрался назад на койку.
Я поспешил перелезть к нему.
— Данилыч, патроны где? — Санек с прищуром заправского охотника поглядывал в небольшой, по-видимому, самодельный лючок в изголовье койки, держа наготове дробовик. Лючок определенно носил следы прямого попадания дроби с близкой дистанции: края были крепко побиты и кое-где взлохмачены.
— Хватит палить, — Данилыч взял с полки коробку патронов, перекинул назад. — Вояка хренов. Чего ствол наружу не выставил?
Санек деловито принялся скармливать дробовику красные цилиндрики, косо поглядывая в мою сторону в ожидании увидеть, какой результат произведет его героическая поза.
— Меня толчком от люка откинуло, — как-то неторопливо объяснил он. — Гляжу — что-то свет заслонило! — я и бахнул… А твоя «Сайга»-то самозарядная… Только гильзы и полетели!
— Заодно лючок обновил, — не без ехидцы прокомментировал я. — Сами его врезали?
