— В этом я тебя успокою, Россия и Великобритания — союзники в европейских делах.
— Но чем я могу помочь? До сих пор я выполнял скромные обязанности учителя….
— Вот об этом, сударь, мы с тобой поговорим в моей канцелярии. Завтра тебя устроит? Часов в десять?
Вечером и Елена и Ксения наперебой подбадривали помрачневшего Алекса и сулили ему золотые горы на службе у Бестужева, но потом тоже пригорюнились, предчувствуя скорую разлуку. Кончился вечер тем, что они как встарь напелись втроем русских песен, одна другой заунывнее. Ночью же княгиня и плакала и впадала в сладострастие мазохистского рода, а потом призналась, что беременна. "Уж на третьем месяце. А ведь я не думала, что родить могу, и лекари мне то же говорили! Но бог пособил, через тебя, Сашенька! Ты не сомневайся, мальчик коли будет, я его воспитаю как княжеское дитя, а люди пусть думают, что хотят. Титул же он себе заслужит! А девочке такое приданое выделю, что графы свататься к ней в очередь будут!"
Ровно в десять утра (время сверил по часам, недавно подаренным княгиней) Сашку провели к кабинету канцлера. Секретарь вошел в дверь и тут же вышел, пригласив посетителя.
— Здравия желаю, Ваше сиятельство, — вполне почтительно произнес Сашка и с легким изяществом поклонился.
Сидящий за столом канцлер смотрел на него безмолвно и насмешливо (?). Сашка внутри стал сдуваться.
— Хорош, — сказал, наконец, вельможа. — Врет и не краснеет.
Сашка с усилием заставил себя вопросительно поднять бровь.
— Нет, просто идеал для дипломатической работы, — рассмеялся канцлер. — У меня таких молодцов нет.
После этих слов он позвонил в колокольчик, из-за широких портьер вышли два полицейских, крепко взяли Сашку за руки и выдернули из ножен шпагу.
— Отпустите его пока, — распорядился Бестужев, — и ждите в коридоре.
Потом он обратился к стоящему столбом попаданцу: — Я собрал о тебе все сведения. Ты самозванец и вор, и теперь дорога тебе на каторгу. Ибо государыня наша зело милосердна и смертную казнь за любые преступления отменила.
Сашка продолжал стоять, уже немного возрождаясь: "А ведь тебе, дядя, что-то от меня надо…. Послушаю что"
— И теперь молчишь? На дыбу просишься?
— Молчу, потому что преступлений против людей за собой не припоминаю, — молвил Сашка.
— Это самозванство не преступление? Выдавать себя за дворянина? За это раньше не токмо голову рубили, но и пытке лютой предавали!
— Разве мало в России было иноземцев, которые себя за дворян выдавали? Служили они и учителями и офицерами, и никому до этого дела не было. Лишь бы пользу приносили….
— Вон как ты повернул…. Морочишь голову моей сестре и мне до этого дела быть не должно?
— Женщины любят обманываться, Вы не находите? Тем более я ни на титул, ни на деньги княгини не претендую.
— Так чей ты все-таки сын? И не ври, что иностранец, так русским языком они не владеют….
— Я не знаю, господин граф. Меня после рождения стали возить из поместья в поместье и даже по разным странам. Отца я не знал, да и матушку плохо помню, был в руках у нянек, гувернантов и учителей. По здравом размышлении я решил, что отец мой какой-то русский дипломат, который прижил меня от простолюдинки и пожалел отдавать ее родственникам.
— Хм, может быть правдой…. Но как ты оказался в Москве, совсем один и голый?
— Я давно тяготился такой жизнью и просил передать неизвестному благодетелю свое желание стать самостоятельным. В конце концов, он отправил меня с доверенным слугой в Москву, по адресу, который был известен Федору. Но в одном из переулков на нас напали грабители. Федор пытался сопротивляться, его убили, раздели и сунули в прорубь. Меня же просто раздели и плетьми прогнали….
— Как то это сомнительно. А почему представился англичанином?
— Не знаю. По наитию. Немцев на Руси много, англичан мало. Думал, так ловчее будет: своей настоящей фамилии я ведь не знаю
— А имя свое?
— Имя свое. Все так и звали меня: Саша или Александр.
— Ты смотри, вывернулся. А я думал, что прижал крепко. Значит, не ошибся, агент из тебя получится ловкий.
— Агент? — натурально удивился Сашка.
— Агент, агент. Ты сейчас бродяга без проезжей грамоты и целиком зависишь от моей воли. А воля моя будет такова: послужи мне и государыне для блага России — там, куда я тебя пошлю. А коли справишься, статус твой будет пересмотрен. Ты православный?
