– Ну, ты нашел мне кого-нибудь подходящего? Я хочу немедленно отправиться к Арику и покончить со всем этим.
– Видите ли, Александр Леонидович… – компьютер опять начал мямлить. Нехороший признак. – Я нашел для вас медиума. Он, правда, не совсем из этой компании, но на днях в ней появится. Вы сможете не просто подталкивать его к определенным действиям, но и полностью захватить на время контроль над телом, не причинив ни ему, ни себе никакого вреда.
– Я надеялся, что будет проще и быстрее. Просто вселюсь на полчасика в кого-то из тех, кого ты мне показал, поболтаю с Сергеем и отправлюсь домой.
– Ага, вылечите Сергея и сведете с ума беднягу, в которого вселитесь.
– Хорошо, кто же этот медиум?
– Молодой человек по фамилии Каценович. Очень интересный тип, близок к вам по складу психики. Живет в соседнем городке, преподает математику в техникуме. Кроме того, Каценович – прекрасный музыкант, играет на гитаре, пишет песни. Я предлагаю вам пожить в его сознании хотя бы один день, прежде чем отправиться к Сергею.
– Целый день в чужом сознании? Да я от тоски сдохну! Смотреть, как он утром трясется в автобусе, потом читает лекцию, возвращается домой, ест невкусный обед, смотрит телевизор, и перед сном пять минут занимается с женой сексом?! Брр, не хочу!..
– Обещаю, что скучать вам не придется. Вы бывали в восьмидесятые годы на фестивалях авторской песни?
– Особенно я этим никогда не интересовался. Так, съездил пару раз, вроде как на пикник.
– Хотите побывать еще раз?
– Спать в палатке, есть просроченные консервы и справлять нужду в кустах? – уточнил я.
– Кроме материальных благ существуют еще и духовные, – назидательно произнес компьютер. – Вам представится интереснейшая возможность взглянуть на такой фестиваль изнутри, с точки зрения непосредственного участника.
– Ладно, уговорил. – Мне и в самом деле стало интересно, – Поехали на фестиваль!
На фестивале
В промежутках между анекдотами
он во все горло распевал песни
математического содержания.
(А. и Б. Стругацкие, Отель «У погибшего альпиниста»)
Пахло мятой. Вообще-то в воздухе было куда больше запахов, цвело все, что только может расти и цвести в этих горах, но Каценович выделял именно мяту. Ее аромат первым проникал в автобус, когда тот начинал карабкаться по узкому ущелью, ведущему из города сюда, на уступы горного плато. Запах мяты наполнял автобус, и Каценович чувствовал, как отпускает его постоянное нервное напряжение – несильное, но уже становящееся привычным. Запах проникал в автобус всегда в одном и том же месте дороги: за поворотом после третьего моста. Каценович всегда ждал этого поворота с замиранием сердца: а вдруг в этот раз что-то сломается, и запаха не будет? Но ничего не ломалось, запах по-хозяйски заполнял автобус, и Каценович говорил себе: «Ну вот я и в горах, вот и начался мой праздник…».
Фестивальный палаточный лагерь был разбит в живописном горном урочище, рядом с широким пологим склоном, в конце которого стояла не слишком аккуратно сколоченная сцена. Сам склон назывался Фестивальная Гора. На нем, как в природном амфитеатре, располагались зрители во время концертов. Место было удобно еще и тем, что неподалеку располагались здания туристической базы, к которой организаторы были привязаны электричеством и другими материальными благами. Также на базе размещали столичных гостей, которым по рангу не полагалось спать в палатках.
Каценович сидел в заднем ряду актового зала турбазы. Было свободно, это еще не был фестивальный концерт. В зале проходила так называемая «творческая мастерская». Это мероприятие появилось на фестивалях авторской песни недавно, и к нему относились довольно настороженно. Имелось в виду, что известные профессиональные поэты и композиторы будут слушать песни начинающих самодеятельных авторов и давать полезные советы. Для молодых провинциальных авторов это, действительно, была едва ли не единственная возможность получить профессиональную оценку. Они толпились в очереди возле сцены, а самих зрителей в зале было немного.
Первым на сцену вышел никому неизвестный молодой парнишка. Он спел песню, которая начиналась словами «Вы куда, мужики, это только ведь в книжках красиво…». Песня посвящалась уезжающим за границу друзьям. На взгляд Каценовича, песня получилась. Он уже слышал ее утром, когда сам проводил отборочное прослушивание, и тут же включил ее в основную конкурсную программу фестиваля. Было видно, что написано от сердца, что переживает парень и за тех, кто уезжает в неизвестность, и за тех, кто остается здесь, в известной заранее ситуации, которая хуже любой неизвестности. Настроение у самого Каценовича было примерно таким же. Вот уже не первый год его друзья, один за другим, уезжали.
