Я понял, что мне предоставляется право выбора. Либо взять все на себя и отправиться в тюрьму по статье «антисоветская пропаганда», либо проходить по тому же процессу, но – свидетелем. Работу над книгой я должен прекратить в любом случае, а все уже написанное немедленно сдать, вместе с распиской, что ничего больше не у меня не осталось. Выбор был, конечно, небогатый.
Мой гость все говорил и говорил. Монотонный голос и привычные до отвращения газетные формулировки создавали некий медитативный фон. Я почувствовал, что впадаю в оцепенение. За спиной моего собеседника появилось мерцающее облако. Оно постепенно становилось более плотным, темнело, обретало контуры. Наконец, облако перестало светиться, превратившись в висевшую в воздухе дверь. Она открылась с громким скрипом, который, впрочем, КГБшник не услышал. Из двери выпрыгнул маленький, хулиганистого вида чертенок. Дверь с противным визгом тут же захлопнулась за ним и исчезла. А чертенок принялся веселиться: он бегал вокруг кресла и корчил мне рожи; схватил с пола упавшую авторучку, оседлал ее и принялся скакать на ней вокруг кресла.
Я потряс головой и протер глаза. Чертенок не исчез. Он остановился, слез с ручки, взял ее «на караул», и выжидательно замер, отдавая мне честь. Мой гость перестал говорить и посмотрел на меня:
– Вам нехорошо?
– Нет, нет, продолжайте, пожалуйста, я внимательно вас слушаю, – ответил я.
Он опять заговорил. С первыми же его словами чертенок продолжил свои выходки. Теперь он разыгрался вовсю: забрался на КГБшника и стал отплясывать нечто неприличное у него на голове. Тот, ничего не замечая, продолжал говорить. Окончательно распоясавшийся чертенок свесил хвост, и принялся кисточкой щекотать ему нос. КГБшник чихнул, не понимая от чего. Я не выдержал и засмеялся. Чертенок радостно завопил и исчез. В тот же миг мой гость замер с открытым ртом на середине слова. Я огляделся. Всякое движение в комнате прекратилось. Маятник настенных часов остановился в верхней точке и, похоже, не собирался опускаться. Занавеска на окне застыла красивой волной. Вокруг стояла неестественная тишина. Впрочем, как раз тишина длилась недолго. Позади меня раздалось негромкое «кхе, кхе…».
– Здравствуйте, уважаемый Сергей Юрьевич! – произнес голос за моей спиной.
Я обернулся, но никого так и не увидел.
– Вы не туда смотрите, – послышалось вновь.
Я повернул голову обратно и увидел, что в кресле, которое только что занимал чекист, теперь сидел черт. Это был не тот нахальный чертенок, который только что тут отплясывал и всячески хулиганил. Это был серьезный солидный черт, одетый в строгий костюм – «тройку». Из жилета торчали большие серебряные часы на цепочке, тянувшейся из кармашка через весь живот к противоположному краю жилетки. Между рогами просвечивала лысина. Это был наш общий знакомый – Евлампий.
Разговор с чертом вначале был односторонний. Черт, расположившись на месте КГБшника, начал издалека. Он подробно описал мне все варианты дальнейшего развития событий. По его словам выходило, что как бы я не поступил, конец будет один – предательство, психушка, самоубийство; либо – тюрьма, больница, самоубийство. Было еще несколько вариантов, но все кончались одинаково: самоубийством. Чего-чего, а красок для описания моего будущего он не жалел. Я был настолько подавлен случившимся, что только кивал ему в ответ. Наконец, Евлампий почувствовал что материал готов, и приступил к главному. Он сделал драматическую паузу и после сообщил, что на самом деле выход имеется, по каковой причине он, собственно, и находится здесь. Он предложил отправить меня в такое место, где меня не найдет даже КГБ, и где я буду в полной безопасности.
– Уж не к себе ли вы хотите меня забрать? – поинтересовался я.
– Совершенно верно, абсолютно верно, – обрадовано подтвердил Евлампий. – Надеюсь, вы понимаете, что там они вас не достанут?
– Да уж, там меня никто не достанет. А чем же это лучше обещанного вами самоубийства?
– Во-первых, это не так больно, и совсем не страшно. Во-вторых и в главных, вы же останетесь живы.
– Не понял…
– Я заберу вас в Ад живым – таким, какой вы есть сейчас. Поживете у нас, поработаете, а в свободное время допишете свою книгу. Вы, по-моему, уже достаточно подкованы в литературном деле, чтобы закончить ее самостоятельно, без Ильи.
