- Мне нужно идти, - говорю я, вырывая свою руку. Только когда я делаю это, нога Джеймса скользит по земле, и он падает на спину, приземлившись прямо в грязную лужу.
- Ой, прости! – говорю я, прижав руку ко рту. Но вместо того, чтобы вскочить и попытаться отряхнуться, Джеймс начинает истерически хохотать.
- Ты это нарочно сделала, - говорит он, - Ты просто убийственна.
Он встает, пытается ухватиться за меня, но колено у него скользит, и все кончается тем, что он растягивается на животе, с головы до ног в грязи.
- О. Господи, - говорит он. Он перекатывается по земле и попадает прямо в лужу у моих ног, и я не могу удержаться от смеха.
- Ты смеешься надо мной? – спрашивает он, глядя в небеса.
- Да, - тут же отвечаю я, - абсолютно точно.
Он поднимает голову – одно его ухо в грязи – и хватает меня за штанину.
- Да ну?
- Не смей.
Он мнет в кулаке джинсовую ткань, дурачится, дергает ее.
- Тебе нравится быть грязной?
- Да я тебя изобью до потери сознания, - я вижу, что он уже размазал грязь на моей одежде. Боюсь, что он действительно может уронить меня следом за собой.
- Я без проблем ударю тебя по яйцам, - добавляю я.
Он хохочет и снова толкает меня, из-за чего я спотыкаюсь, но держусь на ногах и не падаю. Мир вокруг нас пахнет землей и жизнью. Я пытаюсь высвободиться из его захвата и не утопить другой кроссовок в грязи.
- Джеймс, - спокойно говорю я, - отпусти меня, или я закричу.
- Правда? Ты позволишь, чтобы меня послали обратно в Программу?
И когда я думаю об этом, я понимаю, что не сделаю этого. Я толкаю его руку и отскакиваю назад, но кроссовок у меня скользит подо мной, и я падаю.
Джеймс чертыхается и быстро бежит ко мне, пытается меня поймать, но еще до этого я лежу на спине в грязи. Я пытаюсь восстановить дыхание, а меня окружает прохладная, влажная земля.
- Слоан? – Джеймс с обеспокоенным видом встает рядом со мной на колени. – Я, правда, не пытался толкнуть тебя в грязь.
Я свирепо смотрю на него, собирая пальцами комок грязи. Джеймс действительно кажется встревоженным. Какой же он идиот. Яростно замахнувшись, я кидаю полную горсть грязи прямо ему в лиц, застав его врасплох, и он падает на бок. В ту же секунду я хватаю комья грязи и травы и бросаю их на него, зарывая его под ними.
Он смеется, на его зубах застряла земля, а потом он садится и набрасывается на меня.
- Ты чокнутая, - говорит он, - и. я думаю, ты голодна.
Он прижал меня к земле, уши у меня наполовину в грязи, так что я не слышу его угроз.
Он поднимает большой комок земли, лицо у него полностью в грязи. Он кажется смешным, а его голубые глаза резко выделяются на фоне темной земли. Он держит землю над моим лицом, и грязные капельки грязной воды капают мне на щеку.
- Поешь-ка это, – говорит он.
- Не надо! – я то ли смеюсь, то ли умоляю его, и пытаюсь отвернуться, чтобы он не засунул мне землю в рот.
Джеймс берет мои руки в свои, поднимает их мне над головой, прижимает к земле, садится на меня и пальцами начинает размазывать грязь мне по шее.
- Фу-у! – говорит он мелодраматично. – Наверное, так противно!
Он запихивает мне землю за воротник. Земля холодная, скользкая, и я кручусь то влево, то вправо, пытаясь стряхнуть ее, и все время хихикаю.
- Ты толкнула меня в землю, - говорит он и поднимает с земли еще один комок. – Потом ты угрожала моим яйцам. Думаю, ты должна ответить за это, а?
- Нет!
Джеймс отпускает мои руки, но не встает. Он так доволен собой, тем, что повалил на землю девчонку вдвое меньше его, но я не указываю ему на это. Он вздыхает, отбрасывает в сторону ком земли и смотрит на меня, как будто не знает, что со мной делать.
- Ты маленькое злобное создание, - говорит Джеймс и сползает с меня. – Ты бы и правда ударила меня, если бы я позволил.
Он встает, и его кроссовки хлюпают. Когда он протягивает мне руку, я с сомнением смотрю на нее.
- Мир? – спрашивает он.
- Как хочешь, - я беру его за руку и разрешаю ему поднять меня, даже разрешаю ему держать меня за руку, пока мы идем по грязному полю, направляясь к дальнему концу парковки.
- Ты вся в грязи, - говорит он, как будто удивленно, когда останавливается у машины. – Тебе лучше разрешить мне подвезти тебя.