Когда мы возвращались к машине, Рози спросила:
— Какую музыку вы на самом деле любите?
— Почему вы спрашиваете?
— Вам ведь не понравилось то, что мы слушали по дороге сюда?
— Совершенно верно.
— Что ж, на обратном пути выбор за вами. Только, боюсь, у меня нет Баха.
— Признаюсь, я вообще не слушаю музыку. Бах для меня стал экспериментом, и то неудачным.
— Нельзя прожить жизнь без музыки.
— Да нет, просто я не обращаю на нее внимания. Я предпочитаю слушать информацию.
Повисло долгое молчание. Мы подошли к машине.
— А ваши родители слушали музыку? Братья и сестры?
— Мои родители слушали рок. Отец прежде всего. Это музыка его молодости.
Мы сели в машину, и Рози снова опустила крышу. Она уткнулась в свой айфон, который служил кладезем музыкальных записей.
— Тогда привет из прошлого, — сказала она и включила музыку.
Я приготовился снова усесться в кресло дантиста, когда до меня дошел смысл ее слов. Музыка была мне знакома. Можно сказать, на ее фоне прошло мое детство. Я вдруг мысленно вернулся в свою комнату в родительском доме, вспомнил, как писал какие-то программы на «бейсике» в своем первом компьютере, а где-то звучала музыка.
— А я знаю эту песню!
Рози рассмеялась:
— Если бы вы ее не знали, то я бы уж точно решила, что вы марсианин.
Мы мчались в город на красном «Порше», которым управляла красивая женщина, под аккомпанемент знакомой мелодии. Ощущение, будто я стою на краю другого мира. Я узнал это чувство, и оно усилилось, когда начался дождь, а подъемный механизм крыши заело, так что мы никак не могли ее поднять. Такое же чувство я испытывал, когда смотрел на ночной город со своего балкона в наш первый вечер, а потом — после того, как Рози записала мне на бумажке номер своего телефона. Другой мир, другая жизнь, близкая, но недосягаемая.
Мимолетность. И — Sa-tis-fac-tion.[18]
* * *
Уже стемнело, когда мы, промокшие под дождем, вернулись в университет. Воспользовавшись инструкцией по сборке, мне удалось поднять крышу авто вручную.
В лаборатории мы откупорили по пиву (кашлять никому не пришлось), и Рози чокнулась со мной.
— Будем здоровы, — сказала она. — Отлично сработано.
— Обещаете послать чек в кафе?
— Обещаю.
— Вот и славно. Вы были выше всяких похвал, — сказал я. Мне давно хотелось сказать ей об этом. Рози в роли честолюбивой абитуриентки выглядела очень убедительно. — Но почему вы назвали такой высокий балл по вступительному тесту?
— А вы сами как думаете?
Я объяснил, что если бы знал ответ, то не стал бы спрашивать.
— Потому что не хотела выглядеть тупицей.
— Перед потенциальным отцом?
— Да. Перед ним. Перед кем бы то ни было. Мне становится не по себе, когда меня считают глупой.
— Я нахожу вас на редкость умной…
— Дальше не надо.
— Что вы имеете в виду?
— «Умной для барменши». Вы ведь это хотели сказать?
Рози угадала.
— Моя мама была врачом. Как и мой отец, если уж мы заговорили о генах. И совсем не обязательно становиться профессором, чтобы считаться умным. Я видела ваше лицо, когда сказала, что получила семьдесят четыре бала на GAMSAT. Вы наверняка думали: «Он не поверит, что эта женщина настолько умна». Но он поверил. Так что завязывайте с предрассудками.
Здравая критика. В самом деле, мой круг общения был ограничен академической средой. Свои представления об остальном мире я черпал в основном из кинофильмов и телепередач, которые смотрел в детстве. При этом я понимал, что вряд ли персонажи «Затерянных в космосе» и «Стартрека» олицетворяют человечество в целом. Безусловно, Рози не соответствовала сформировавшемуся в моем сознании стереотипу барменши. Вполне возможно, что я в очередной раз ошибся в своих представлениях о людях. Неудивительно.
Анализатор ДНК был готов к работе.
— Кого хотите? — спросил я.
— Все равно. Не хочу ничего решать.
Я догадался, что она имеет в виду последовательность тестирования, а вовсе не выбор отца, — и уточнил свой вопрос.
— Я не знаю, — сказала она. — Я весь день об этом думаю. Алана уже нет в живых, что само по себе печально. И если Натали окажется моей сестрой, то это будет довольно странно. Но в то же время так будет по-своему легче. Мне нравится Питер, но я ничего о нем не знаю. Наверное, у него есть своя семья.
