— М-м-м… для второго раза просто бесподобно. У меня мама специалист, так у тебя такие же тонкие, как у нёе. Отлично! А сметана у тебя есть? — сквозь жевание пробормотал гость, поедая уже третий блин.
— Вот чего нет, того нет. Я ж молочное не люблю.
— Ах да, забыл. А Наташка что, тоже не ест?
— Она из солидарности тоже нет. Шучу. Кончилась просто сметана, а идти лень. Вон, джем малиновый намажь, или сгущёнку. Да, в дальнем углу, ты поищи, должен быть.
Дима достал упаковку.
— Блин только не малиновый, а клубничный. Я их не ем, не помню что и покупал. Тебе подойдёт такой?
— Да пойдёт. Блины классные. У тебя прямо талант — похвалил Дима меня, изрядно уполовинив тарелку. Да, блины в этот раз получились и впрямь великолепные.
В этот момент в кармане шорт дёрнулся телефон, сигнализируя о полученном сообщении. Разумеется, здесь тоже была реализована идея пейджинга, только в Союзе они назывались тс-ками (от "текстовое сообщение"). Кстати, о телефонах. Советские телефоны были не очень хорошими. Они были тяжёлыми, неудобными и несколько отставали от мировых лидеров. А лидерами тут были Нокиа, Эрикссон и Самсунг. В общем, никаких отличий от моего старого мира. А советские телефоны были популярны среди граждан с уровнем доходов ниже среднего, потому что они были тяжёлыми, неудобными, и так далее. Зато они были сверхнадёжными, совершенно "неубиваемыми", и очень дешёвыми. За счёт этого компания "Мобильные телесистемы", являвшаяся первой по объёмам продаж на рынке соцстран, получала свою неплохую прибыль. Ну, разумеется, ещё она получала государственные субсидии и значительные налоговые послабления за счёт своего статуса "отечественного производителя". А сообщение, которое пришло мне, было от Зазнобина — моего непосредственного руководителя. Там была просьба как можно быстрее выйти в Паутину и посмотреть на полученную почту. Письмо было датировано аж вчерашним числом, и содержало пересланное приглашение от "Сименс-Энерги" посетить французский Объединённый Научный Центр, и прочитать там лекцию по моей непосредственной специальности — поведению высокотемпературной плазмы, бла-бла-бла. Примечание профессора Зазнобина содержало прямой намёк на то, что мне необходимо согласиться. Так-так-так, значит, меня удаляют из Союза, чтобы не мешался под ногами? Бедный, бедный мой двойник… Хотя, и поделом — нехрен Родину предавать. Из-за таких, как он, МОЙ родной Союз рухнул.
* * *
Рано утром Дима уехал, нагло, втихую, доев последние блины, пока я принимал душ. Наташа позвонила, и сказала, что останется с Галей до вечера, так как той надо успокоиться, и вообще, следить за детьми. Заняться было решительно нечем, до поезда, который опаздывал, было ещё четыре с половиной часа, и я решил было углубиться в изучение тех материалов, с которыми работал мой двойник. Эта задача усложнялась тем фактом, что мой двойник, оказывается, получал в своё время сразу два высших образования (золотая медаль, всесоюзные олимпиады, все дела), и уровня моих дилетантских знаний в ядерной физике и какой-то таинственной лучевой энергетике было явно мало для более, чем дилетантского понимания принципов его работы. Суть исследований моего двойника заключалась в основном, в проблемах фокусировки магнитных полей для удержания реакторной плазмы в стабильном состоянии. Как я понял из записок, больше половины работы проделал некий Юра, а мой двойник не то, чтобы присвоил себе результаты, но уравнения поля носили название "уравнения Подольцева-Мухлисова". Признаться, этим фактом я загордился, ведь чего достиг мой двойник, того же самого мог достичь и я, при должном старании и доле удачи. Просто он тут больше занимался, чем я. Возможно, его больше гонял родители, а может быть, сработал эффект "кругов на воде", и из-за мельчайших изменений в исторической ткани мира — изменился и мой двойник. Хотя мы с ним были похожи до мелочей — от внешности до привычек. Мы ведь даже курить бросили в один день. Зато он не бросил пить — уж не знаю, почему. Мельком заглянул на Метеопрог. сср, там висел прогноз: "-18 по цельсию, солнечно, лёгкий бриз с Залива, до 3 м/с". Я обрадовался, что вроде бы денёк выдается неплохим, и опять зарылся с головой в бумаги.
