В сквере он просидел до вечера. Сны-утопии, думал он, сны-предупреждения о том, какими путями нельзя развиваться цивилизации. А какими путями ей развиваться? На этот вопрос у Грина ответа не было.
Вернувшись, Грин прежде всего увидел, что таблеток на столе нет. Может, он положил их в карман? В кармане не было. В стол? И здесь не было.
Грин позвонил горничной.
Девушка вошла и так же, как утром, остановилась на пороге.
— Таблетки? — коротко спросил Грин.
— Извините, я случайно их смахнула на пол. И выбросила в мусоропровод.
— Как вы смели?.. — Грин глядел в круглое лицо девушки, на глупо приподнятую губу, отчего на физиономии горничной застыло недоумение.
«Черт бы тебя побрал, — ругался он про себя. — Эти гостиничные служки всегда лезут не в свое дело!»
— Впрочем, мистер Грин… одна таблетка… Вот она! Горничная порылась в кармане, достала белую таблетку, положила на стол. — Если не побрезгуете, мистер Грин… — Девушка покраснела.
«Ну что ж, у нее еще есть совесть», — подумал Грин, глядя на пунцовые щеки девушки. Гнев его утихал.
— Простите меня, — упрашивала между тем девушка. — И не говорите об этом мэтру. Меня уволят с работы.
— Подите прочь, — сказал Грин. Таблетка лежала на столе, и только она привлекала его внимание.
— Жаловаться не будете? — обернулась в дверях горничная.
Грин молча кивнул ей вслед.
Таблетку он принял через час, после сомнений и колебаний — стоит ли? «Страшные сны», — думал он. Но ведь он сам их выбрал! Все это Ренар: шарлатанство… Нет, это не шарлатанство. Но и что на самом деле, трудно было сказать. Знакомство? Попытка контакта? Предупреждение?.. Грин держал на ладони белую таблетку. «Не все же миры такие мрачные?» — думал он. В Храме Видений он видел города, толпы веселых людей. Есть цивилизации светлые, полные жизни и, наверное, недалеко ушедшие от нас в развитии. Зря он выбирал сам. Надо было довериться продавцу. Тот для начала дал бы ему не такое мрачное.
С этой надеждой Грин проглотил белую таблетку и запил ее водой.
Прежде всего он увидел перед собой колонны — четыре колонны.
Он стоял в кустарнике, который был ему по грудь. Но это вовсе не кустарник, определил он тут же, а трава. И перед ним четыре колонны. Прошло еще секунды две, прежде чем он понял — колонны двинулись на него, — что это не колонны, а ноги, громадные ноги. И когда он поднял голову вверх, увидел двух мальчишек, склонившихся над ним. Что это были за мальчишки! Высотой в трехэтажный дом!..
— Смотри-ка, — сказал один. — Он совсем перестал двигаться! — Грин, ошеломленный, стоял на месте как вкопанный.
— Мимикрия, — сказал второй мальчишка. — Обычная уловка зверей: принять неподвижную позу или притвориться мертвым.
— Мимикрия — это не то, — возразил первый мальчик. — Мимикрия — когда меняют окраску, а этот как был серым, так и остался.
Грин был в сером костюме.
— Ты прав, — сказал второй. — Просто он обомлел от страха. — Тут он протянул руку и схватил Грина.
Лучшее в положении Грина было не сопротивляться и выждать, что будет дальше. Так он и сделал.
— Он похож на нас, — сказал первый мальчик, глаза у него были голубые, величиной с колесо. — Откуда он взялся?
Второй мальчик рассматривал Грина и ничего не ответил.
— Нет, — сказал первый, — ты посмотри, как он похож на нас!..
Второй двигал пальцами и ладонью, отчего Грин с трудом удерживал равновесие.
— Отдаленно… — возразил он, все еще двигая пальцами.
— Прямостоящий, — продолжал спорить первый мальчик. — С четырьмя конечностями и головой.
— Суслик, когда стоит, — возразил второй мальчик, — тоже прямостоящий, с конечностями и головой. Отнесем его к профессору Чикли.
— Отнесем! — согласился первый. Ребята были юными натуралистами и очень обрадовались находке.
Мальчишка сжал пальцы, притиснул Грина. Тот задергался у него перехватило дыхание.
— Ого! — воскликнули оба мальчика. — Вышел из столбняка!
Пальцы чуть-чуть разжались, четыре громадных глаза придвинулись к Грину вплотную.
— Ты осторожнее, — сказал первый мальчик. — Не раздави.
— А если он выпрыгнет — убежит?
Какое там! Грин мечтал об одном: как бы его не уронили. А ну-ка, с высоты третьего этажа!
