Дмитрий увидел выходящую из его шатра Эви и потрясенно застыл. Он не заметил, что рядом с ней была ее мать и что гости уже начали съезжаться. Он вообще ничего не замечал, кроме нее.
Платье было сказочным, совершенно непохожим на то, что ему приходилось видеть, одновременно суперсовременным и вызывающим в памяти воспоминания о прошедших днях более пышных юбок и тугих корсажей. Придуманный Эви фасон покорил его сразу и навсегда. Платье имело низкий вырез и некий намек на рукава, если таковыми можно было считать переплетение тонких ленточек на руках. Короткое колье на шее привлекало внимание к хрупкости плеч и кремовой гладкости кожи. Убранные в элегантную прическу волосы идеально гармонировали с цветом платья. Только слепой мог не заметить тонкой талии и роскошных, слегка колышущихся юбок. Женщина в платье двигалась с грацией королевы. Дмитрий еще никогда не видел Эви такой, и все же это была она, его ненаглядная, неподражаемая Эви.
Он, словно завороженный, двинулся навстречу, взял ее руку, затянутую в длинную белую перчатку, и поцеловал. Он пожирал ее глазами, не думая о том, что скажут люди. Пусть весь мир знает, как сильно он ее любит. К завтрашнему дню все будет кончено. Она будет принадлежать ему. На его красивом лице расцвела улыбка, но Эви в ответ не улыбнулась. Быть может, нервы. Дождавшись, когда она возьмет его под руку, Дмитрий прошептал:
– У меня есть только одно желание – остаться с тобой наедине. У тебя очень красивое платье, но больше всего на свете мне бы хотелось снять его с тебя.
Эви покачала головой:
– Не сейчас.
Она права, кто бы сомневался. Ему надо провести прием на высшем уровне. Гости уже прибывают, и будущее этих случайно начатых раскопок теперь зависит только от его сегодняшнего успеха.
– Конечно, не сейчас. Не стоит смущать гостей. Тогда позже. – Он усмехнулся и повел ее к гостям. – Это твой прием, Эви. Ради него ты так много работала. Теперь отдыхай и смотри на результат.
Дмитрий хотел, чтобы она увидела прием, как почетная гостья. Он тоже немало потрудился, но теперь все происходящее виделось ему иначе. И еще он исподтишка наблюдал за Эви и радовался, видя, как ее лицо освещает прелестная улыбка.
Они заняли место у входа на площадку. Команда Дмитрия, объездившая с ним полмира, переоделась в ливреи и выстроилась тут же с подносами, предлагая гостям охлажденное шампанское. Те же люди не позволяли гостям отклониться в сторону и вторгнуться на те части раскопок, которые не были предназначены для посторонних глаз.
– Миссис Джефферс, мистер Джефферс, как мы рады вас видеть. – Дмитрий встретил первых гостей обворожительной улыбкой. – У вас великолепное ожерелье, миссис Джефферс. Это топазы?
Итак, вечеринка началась. Дмитрий чувствовал себя на подъеме. Все идет отлично. Эви с ним рядом, а значит, все остальное не имеет значения. Хотя… Подумав, Дмитрий решил приложить максимум усилий, чтобы очаровать гостей. Но больше всего он хотел очаровать Эви. Пусть она убедится, что он сможет стать частью ее маленького мирка, что он сможет стать ее мужчиной.
А Эви, стоящая рядом с ним, стала сенсацией. Ее естественная склонность помогать другим сделала ее идеальной хозяйкой. Она искренне заботилась о каждом госте, следила, чтобы они не скучали и не испытывали ни в чем недостатка. Она находила время для каждого, и потому вокруг нее все время были люди. Дмитрий переходил от группы к группе, рассказывал о ходе раскопок, описывал перспективы. Для продолжения его проекта теперь нужны были средства. В его распоряжении больше не было неограниченного богатства, которое он мог использовать по своему усмотрению.
Дмитрий наблюдал за Эви, которая внимательно слушала рассказы миссис Стоун о ее замечательных внуках. Он видел жизнь, какой она будет у него с Эви в их доме в долине. Если ему удастся хотя бы на минуту застать Эви одну, он ей обязательно расскажет о своих мечтах. Наверняка обрадует ее. И даже Эндрю с Сесилией Нортэм, повисшей на его руке, не смогут испортить этот вечер.
Дмитрия немного смущало только одно. Эви прекрасно исполняла роль хозяйки, но все же, казалось, не была собой. Глядя на нее, он всякий раз видел грусть в ее глазах. Но если их взгляды встречались, грусть исчезала, и Дмитрий с облегчением думал, что ему показалось.
