Эви сжала его руку и опустила голову.
– Знаю. Я всегда чувствую себя в безопасности рядом с тобой.
– Тогда ты будешь в безопасности всю свою жизнь.
Не совсем, подумала Эви, направляясь в палатку, чтобы переодеться. Она будет в безопасности еще шестнадцать часов. Потом она сядет в экипаж, который доставит ее в Шотландию, а Дмитрий будет волен возвращаться к своей семье. Она избавит его от необходимости оставаться. А сама… как-нибудь переживет.
– Ты передумала уезжать? – Леди Милхэм обошла ширму и вступила в личное пространство Дмитрия, предоставленное в полное распоряжение двух женщин, чтобы они могли без помех подготовиться к приему. Эви уже была почти готова. Леди Милхэм переоделась раньше и выглядела великолепно в платье из темно-синего шелка. Эви повернулась к матери.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что ты последние пять минут таращишься в зеркало и ничего не делаешь. – Леди Милхэм прошлась по палатке, провела рукой по шелковым покрывалам на кровати. – Впечатляет. Не думаю, что мне когда-нибудь приходилось видеть такую кровать. Заставляет воображение работать.
– Что ты имеешь в виду, мама? – смутилась Эви.
Леди Милхэм присела на край кровати.
– Эви, что-то произошло между тобой и принцем, причем уже после нашего последнего разговора. – Она замолчала и уставилась на свои руки, вероятно подбирая подходящие слова. – Я знаю о Беатрис. Ее мать рассказала. Все же мы очень давно дружим.
При чем тут Беатрис? Эви пыталась удержать нить разговора.
– Я думала, мы говорим о принце.
– О нем. – Леди Милхэм вздохнула. Она явно была встревожена, обычная легкость ее покинула, уступив место серьезному беспокойству. – Я тоже была когда-то молода и влюблена, Эви. И мной когда-то владели самые разные эмоции. И я совершала поступки, которые могли бы тебя удивить. Знаю, молодые девушки сейчас не так уж невинны, но не считаю это недостатком. По моему мнению, Пенроузы ужасно обошлись с Беатрис. У меня болит сердце за эту милую девочку. – Она сделала паузу. – Я хочу сказать, Эви, что ты можешь мне доверять. Расскажи, что произошло между тобой и принцем, и мы вместе решим, как лучше поступить.
Мать пришла ей на помощь, когда Эви этого совершенно не ожидала. Ее мудрые, любящие слова сломали плотину, и Эви разрыдалась. Слезы лились потоком. Она икала, всхлипывала и никак не могла остановиться. В конце концов она с трудом выдавила:
– Дмитрий сделал мне предложение.
Леди Милхэм встретила удивительную новость сдержанно.
– Рассказывай.
История постоянно прерывалась рыданиями. Эви приходилось делать над собой усилие, чтобы ее речь была связной. Ее до сих пор потрясала огромность того, на что готов ради нее Дмитрий.
– Он отказался от всего.
– А что ты сказала на это, моя дорогая девочка? – тихо спросила леди Милхэм, когда рассказ подошел к концу.
– Я сказала «да», потому что он не принял бы другого ответа, но я понимаю, что не могу принять такую жертву. Я не могу позволить, чтобы он отказался от титула, своей страны, своей семьи, отвернулся от всего, что ему дорого. Я должна быть сильной за нас обоих. Когда-нибудь он осознает, что наделал, и возненавидит меня.
– Меня интересует не это, – тихо сказала леди Милхэм. – Что ты хотела сказать? Ты его любишь?
– Я не должна была влюбляться в него и не желала этого. Долгие годы я думала, что люблю Эндрю. Но появился Дмитрий, и мой мир стал другим. Когда я с ним, все кажется возможным. Когда он смотрит на меня, мне кажется, что я красивее всех на свете. – Эви перевела дыхание. – Но ведь это слишком быстро, не правда ли? Как я могла годами любить Эндрю и влюбиться в Дмитрия с первого взгляда? Ведь любви с первого взгляда не существует!
Леди Милхэм покачала головой.
– Эви, любовь у каждого человека своя. Одни влюбляются в течение многих лет и даже не замечают этого, другие – сразу. Здесь нет никаких правил. Возможно, ты была немного увлечена Эндрю. Увлечься им нетрудно. Он красив и не лишен обаяния. Если не слишком присматриваться, конечно. Это как дешевые украшения. Смотрятся неплохо, если издалека. Кроме того, ты в нашем укромном уголке не видела других мужчин. Девушкам, я думаю, тоже надо дать возможность увидеть мир, прежде чем они осядут на одном месте и обзаведутся семьями.
