Остаться – значит признать определенные истины, в первую очередь одну. Он неравнодушен к Эви Милхэм. Дмитрий всегда старался быть осторожным со словами. «Неравнодушен» – самое близкое к существующему положению дел слово, которое он допустил в свой словарь. Он не осмеливался вдаваться в подробности и уж точно не использовал слово «любовь». Дмитрий знал, что такое любовь, и не сомневался, что должен всеми силами противостоять этому чувству. Любовь к своей семье приходит с долгом, любовь к женщине – со страхом. Любовь к женщине сокрушает мужчину. Именно это произошло с его отцом. Любовь, защита, страх, долг – все это взаимосвязано. Он не должен влюбляться в Эви. Для этого он недостаточно силен. Если любовь уничтожила такого могущественного человека, как его отец, он, Дмитрий, едва ли сумеет устоять. И все же искушение испытать судьбу было слишком сильным.
– Сэр… – К сэру Холлису подошла экономка. – Пришел мистер Эдэр. Что ему сказать?
– Вечер нежданных гостей, – усмехнулся сэр Холлис. – Пусть заходит. И принеси сыр. Мистер Эдэр может присоединиться к нам за десертом. – Потом он что-то тихо сказал на ухо экономке. Насколько Дмитрий сумел расслышать, указание было следующим: никаких лимонных пирожных, иначе этот человек никогда не уйдет. Значит, сэр Холлис Милхэм не слишком жалует Эндрю Эдэра. Интересно почему.
С приходом Эндрю атмосфера за столом изменилась. Исчезла легкость. Но Эндрю ничего не заметил. Он сразу заговорил, наслаждаясь всеобщим вниманием:
– Сегодня у нас на раскопках был чудесный день. Визит лорда Бельвуара и его друзей прошел на самом высшем уровне. То, что мы сделали, произвело на них сильное впечатление.
«Мы сделали»? Дмитрию очень хотелось его поправить. Эндрю не провел еще ни одного дня на коленях в пыли и ничего не откопал. Но следующие слова Эндрю возмутили Дмитрия до глубины души.
– Думаю, некоторые из них заинтересованы в приобретении артефактов, в первую очередь кубка, найденного пару дней назад.
Дмитрий покачал головой.
– Мы не продаем артефакты. Об этом мы договорились с самого начала. Все, что будет найдено на этих раскопках, мы выставим в здешнем музее. – По правде говоря, никакого музея пока не было, но он уже присмотрел пустующее здание рядом с пекарней. Это будет последнее, что он сделает перед отъездом, после чего передаст весь проект общине Литл-Уэстбери.
Эндрю засмеялся.
– Тебе легко говорить. Ты принц и можешь не думать о деньгах. Но у нас, простых смертных, не так. Раскопки должны окупаться. Не будет ничего плохого, если мы продадим часть артефактов. Вы со мной согласны, сэр Холлис? – Он улыбнулся отцу Эви, явно рассчитывая на поддержку.
Дмитрий слушал молча. Он не сомневался в ответе отца Эви.
– Откровенно говоря, нет, – ни секунды не колеблясь, ответил сэр Холлис, – я согласен с Дмитрием Петровичем. Здесь дело принципа. Наследие не продается. Это одна из немногих вещей, на которую нельзя повесить ценник. – Он подмигнул жене. – Другая – это любовь. – Его супруга очаровательно покраснела, став очень похожей на дочь.
Дмитрий восхитился, как элегантно сэр Холлис указал Эндрю его место.
Эндрю поднял руки и рассмеялся.
– Спаси меня, Боже, от возвышенных безумцев. Впрочем, они все равно могут вложиться в этот проект. У них глубокие карманы, и они нам понадобятся, когда ты уедешь. – Теперь Эндрю обращался непосредственно к Дмитрию, хотя хозяева дома сидели за столом. По сути, он исключил Милхэмов из разговора, что было крайне неуважительно. – У меня появилась идея. Я даже заезжал к тебе на раскопки, но твой помощник сказал, что ты здесь. – В голосе Эндрю прозвучали обвинительные нотки. – В конце сентября мы могли бы устроить большой прием, снова пригласить лордов, местных землевладельцев и организовать нечто вроде церемонии передачи эстафеты. Одновременно это будет прощальная вечеринка для тебя. Насколько я знаю, ты уезжаешь первого октября.
Дмитрий стиснул зубы. Он покосился на Эви, желая узнать, как она восприняла новость о дате его отъезда. Он не говорил ей ничего конкретного об отъезде, только упомянул, что должен быть дома до начала февраля. Но Эви отвела глаза и с напряженным вниманием рассматривала свои руки.
