– Ты заморочил мне голову! – объявила она, когда они вышли на дорогу. Огни дома уже почти не были видны. Мужчину и женщину окружала темнота и безмолвие.
– О нет, все было честно, – засмеялся Дмитрий. – Ты сама вошла в расставленные сети. И кстати, мне бы очень не хотелось, чтобы организацией приема занималась мисс Нортэм.
С таким аргументом Эви не могла не согласиться. Сегодня Дмитрий всецело был на ее стороне, что было более чем заметно. Обратила она внимание и на то, как при этом себя чувствовала – желанной, достаточной, чтобы за нее побороться. Эндрю, которого она знала всю жизнь, или ничего не замечал, когда речь шла о сложностях ее взаимоотношений с Сесилией Нортэм, или ему было наплевать на ее чувства. Дмитрий, с которым она была знакома всего несколько недель, стал ее защитником. Дмитрий, ее будущий возлюбленный.
Пока за столом спорили о приеме, Эви приняла ряд важных решений. От нее не укрылось, что организация приема одновременно станет прощанием с Дмитрием. Боль и удовольствие. Август уже подошел к концу. Осталось совсем мало времени. Если она хочет действовать, то откладывать нельзя. Инициатива будет принадлежать ей. Она укажет Дмитрию, каковы будут границы их связи.
Она остро чувствовала его присутствие рядом. Ее не переставали удивлять их отношения. В самый первый вечер она испытала близкое к благоговейному трепету восхищение этим потрясающим мужчиной. Но ведь не только из-за этого он заинтересовался ею. Отдавая должное его внешности, можно не заметить его истинной привлекательности. Только с этим мужчиной Эви чувствовала себя легко и свободно. С ним она могла шутить, смеяться, делиться самым сокровенным. Они поведали друг другу о самых трудных моментах своего прошлого. Дмитрий рассказал ей о сестре и причинах, побуждающих его вернуться домой, о том, насколько тяжело для него это решение, лишающее его личной свободы. А Эви рассказала о пережитых ею унижениях.
Над ними было огромное небо, усыпанное мерцающими звездами, вокруг – тишина полей.
– Звезды напоминают мне, как я ничтожен и какое короткое время мне отведено на земле, – сказал Дмитрий. – Хороший урок для принца, который хочет остаться человеком.
– Но и трудный урок. – Эви повернулась к Дмитрию, и их глаза встретились. – Для человека, который хочет стоять у руля. Который хочет оберегать. – С каждым днем Эви понимала его все лучше. Его сестра, его семья, она. Он был прирожденным защитником, а защита требует контроля. Они стояли совсем рядом. Дмитрий обнял ее за талию и не делал попыток убрать руки. – Вселенная – хороший урок для всех нас. Жизнь – одно мимолетное мгновение. – Эви говорила тихо, облекая в слова свои самые сокровенные мысли. – Мы слишком много беспокоимся – что надеть, что съесть, с кем танцевать, что о нас подумают другие. Иногда контроль приводит к самообману. А надо жить естественно, а дальше – будь что будет.
Эви никогда не говорила ничего подобного вслух, опасаясь насмешек. Да и с кем она могла поговорить об этом, когда рядом не было Клэр, Мэй и Беа? Но сейчас она торопилась высказать свои мысли ему, желая облегчить тяжесть его ноши, быть может, даровать мир его душе. Дмитрий был обеспокоен, хотя тщательно скрывал это. Его невероятные глаза тревожно горели. Он с чем-то боролся.
Эви заглянула ему в глаза.
– Ты знал, что моя мама никогда не уезжала из Литл-Уэстбери дальше, чем Лондон? Это ее вселенная, весь ее мир.
– Это плохо? – очень тихо проговорил Дмитрий.
– Не знаю. – Они разговаривали шепотом, словно желая показать, что истина священна. – Мой отец – тоже местный житель. Но он учился в университете и после его окончания совершил традиционную поездку по Европе. До возвращения домой и женитьбы он успел повидать мир.
– А как насчет тебя, Эви? Тебе комфортно жить в Литл-Уэстбери и считать этот городок своей вселенной?
– Мне кажется, я могла бы жить и быть счастливой где угодно, если бы меня любили так же, как отец любит маму. – Облечь ее самые тайные мысли в слова оказалось легко. Дмитрий должен знать. Ей надо было, чтобы он знал. Или ей надо было высказать свои мысли, чтобы лучше понять себя.
