На ее стол упала тень. Эви подняла глаза и увидела Дмитрия. Он выглядел раскаявшимся. Он уже давно снял сюртук и теперь держал его в руке.
– Извини.
Эви встала и вытерла руки о фартук. Впервые за все время их знакомства она чувствовала себя уверенно в его присутствии.
– За что? Ты не сделал ничего плохого.
– Не согласен. Я был не прав. Надо было прислушаться к твоим словам. – Он протянул ей руку. – Прогуляйся со мной.
– Расскажи мне о Сесилии Нортэм. Что она тебе сделала? – тихо спросил Дмитрий, когда они вошли в небольшую рощицу, расположенную к западу от места раскопок. Он не мог не заметить враждебности между двумя молодыми женщинами. Хотя Эви, по его мнению, вышла из неприятного положения с честью, однако он искренне сожалел, что она была вынуждена защищаться. И еще он злился на Эндрю, который не должен был этого допускать.
– Рассказывать, в общем, нечего. – Эви вовсе не хотела посвящать Дмитрия во все подробности. – Она дебютировала в том же сезоне, что и я. Она пользовалась популярностью, а я – нет.
– Тем не менее она не замужем, – заметил Дмитрий.
Эви усмехнулась.
– Так случилось благодаря моей подруге Клэр. Им обеим понравился один джентльмен, но только Клэр любила его, а Сесилия нет. Сесилии он был нужен как трофей. Ее отец даже предложил ему купить дипломатический пост.
– Вот оно что… – Дмитрий засмеялся. – А я сразу не понял, с какой стати она так вцепилась в меня. – Он не был чужд самоиронии. Сесилия, конечно, красива, но для мужчины, выросшего при дворе, она недостаточно утонченна и напрочь лишена проницательности. Она нацелилась на него, лишь только вышла из экипажа, и он это понял.
Эви это не показалось смешным.
– Конечно, она сочла тебя достойным своего внимания. Она не терпит, если у кого-то есть что-то… или кто-то более привлекательный, чем у нее. Однажды она скопировала платье Клэр и надела его в одно время с ней, желая убедить всех, что в нем она самая красивая.
Дмитрий почувствовал, что надо проявить осторожность. Они подошли к сути дела.
– А как насчет тебя, Эви? Что она сделала тебе?
Эви повернулась к нему с выражением крайней обиды на лице. Он ощутил острую потребность защитить ее от любого зла.
– Она вывела меня на чистую воду, показала всем, кто я есть и почему я недостаточно хороша для лондонского общества.
Дмитрий кивнул и ничего не сказал. Иногда молчание – лучший помощник. И еще он сжал ее руку. Молчание и прикосновение. Эви прикусила губу.
– Мне хотелось подружиться со всеми девушками, которых я встретила в Лондоне. Однажды Сесилия и ее мать приехали к нам на чай. Я показала Сесилии свой альбом, в котором были фасоны платьев, которые я сама придумала. Мне хотелось произвести на нее впечатление. Наверное, я получила по заслугам. – Эви опустила глаза. – Она забрала мой альбом. Я заметила его пропажу намного позже. Сесилия показала его всем девушкам, которые соглашались на него смотреть, и публично насмехалась над моими работами и надо мной. На балах она во всеуслышание спрашивала, сама ли я сшила платье, которое на мне. Она дала мне прозвище «Швея». Я пришла к выводу, что лучший способ избежать ее насмешек – не привлекать к себе ее внимания. Это было ужасно.
Дмитрий мог предположить, каково было ей. Подробности ему были не нужны. Он представлял себе, как Эви постепенно удалилась от общества, стремясь, чтобы ее окружали только близкие люди. Дмитрий понимал ее логику и чувствовал ее боль. Ему было искренне жаль Эви, которую высмеяли за ее таланты.
– Мне вдвойне жаль, что я позволил ей быть здесь.
– Все в порядке. Достаточно знать, что Эндрю не прав.
– Не прав? – Дмитрий насторожился.
– Он сказал, что ты ею заинтересовался и вы прекрасная пара.
В какие игры Эндрю играет теперь? Дмитрий полагал, что знает. Единственной причиной подобных заявлений могло быть желание Эндрю вбить клин между ним и Эви. Он уже делал такую попытку. Только на этот раз он ополчился на Эви. Но Дмитрий был умнее и не стал порочить Эндрю в глазах Эви.
Дмитрий повернулся к ней.
– Как я мог заинтересоваться этой девицей, если все мои интересы направлены только на тебя? Вопрос в другом: ты до сих пор связываешь свое будущее с Эндрю?
