* * *
Дмитрий бросил еще один взгляд на «департамент инвентаризации», который уже работал под вновь натянутым полотном. Это был уже двадцатый – если не больше – взгляд в этом направлении за одно только это утро. При этом Дмитрий допускал, что мог сбиться со счета. Он настолько отвлекся, что едва не наступил на только что обнаруженную чашу. Причем это была не просто чаша, а артефакт тысячи лет от роду, аккуратно разбитый на две половинки, которые легко склеить. Такие «целые» находки попадались редко и высоко ценились.
Сначала Дмитрий сказал себе, что хочет убедиться в надежности натянутого полотна навеса, накануне сорванного обезумевшей лошадью. Но после пятого взгляда, учитывая тот факт, что дул лишь очень легкий бриз, Дмитрий признался себе, что наблюдает за Эви. Сегодня на ней было простое практичное платье, поверх которого она надела фартук, чтобы не испачкаться чернилами. Волосы она собрала в тугой пучок. В целом, в ней ничто не напоминало искусительницу, которой она была вчера в его шатре. Та, другая, Эви – его тайна. Ему нравилось, что только он знает Эви настоящую. Этот секрет она доверила только ему, и он будет его всячески оберегать.
Он не мог не думать о ее роскошных распущенных волосах, отливающих золотом. Вчера в палатке они окружали ее, как осенний нимб. У него инстинктивно дернулись пальцы, которыми он касался мягких влажных прядей. После ее ухода халат, который был на ней, сохранил ее запах – лимона и лаванды. Этот ненавязчивый женский аромат терзал его всю ночь.
Дмитрий погрузил большой камень в тележку и сделал знак рабочим, чтобы вывозили. Он вытер руки о рабочие штаны и отбросил с лица волосы. Становилось жарко – время близилось к полудню. Он не искал отношений с женщиной, тем более подразумевавших физическую близость. Он скоро уедет домой. Но, несмотря на это понимание, Дмитрий никак не мог справиться с собой. Эви притягивала его. Его неудержимо манила спокойная красота ее лица, светившиеся умом синие глаза, таившие неизведанные глубины. Он получал истинное удовольствие от разговоров с ней. Ее речи обычно были вдумчивыми, а временами несдержанными – последние нравились ему больше всего. Дмитрий хотел, чтобы так было всегда. Каждый день он с нетерпением ждал возможности ее увидеть. Конечно, он понимает причины своей тяги к Эви. Но это понимание ничего не меняет. Просто ему не повезло. Судьба зло подшутила над ним, сведя с Эви.
Он снова бросил взгляд на Эви и встретился с ней глазами. Она махнула ему рукой, предлагая подойти. Дмитрий отложил лопату и поспешил на зов.
– Как дела? – спросил он, оглядев ее владения.
Эви отлично поработала. Ничто не указывало на то, что здесь лишь днем раньше свирепствовала непогода. Все было аккуратно разложено по местам.
– Не хватает расчески и заколок для волос. – Эви сразу перешла к делу. – Я просмотрела все. Их нет. Возможно, они выпали из ящиков вчера, когда здесь все летало. А лошадь могла втоптать их в грязь. Они маленькие. – Эви покачала головой. – Я не могу их нигде найти! И чувствую, что это моя вина. Но ведь я всегда аккуратна. Не знаю, как это могло случиться.
– Найдутся. – Дмитрию хотелось успокоить девушку, но он внимательно осмотрел рабочее пространство, и уверенности, что недостающие артефакты обнаружатся, у него явно поуменьшилось. – Больше ничего не пропало? Я имею в виду, из того же ящика? – Он подумал, что ситуация, мягко говоря, странная. Если ящик перевернулся, содержимое выпало, а лошадь разбросала мелкие артефакты или втоптала их в грязь, тогда потерь должно быть больше.
– Нет, – уверенно сказала Эви. – Все остальное на месте.
И у Дмитрия зародилось подозрение. Возможно, это воровство. Такое уже случалось неоднократно. Какой-нибудь рабочий – из числа нанятых, не являющихся членом его постоянной команды – мог прикарманить небольшую вещь, решив, что никто не заметит пропажи. Хотя здесь, пожалуй, действовал кто-то более дерзкий. Расческа и заколки были ценнее, чем осколки керамики. А значит, мотивы ясны. Тот, кто их взял, захочет получить за них деньги. И это может быть кто угодно. Многие английские рабочие могли не устоять перед искушением. Сумма, которую они выручат за эти артефакты, эквивалентна их заработку за пять лет.
