— А, милсдарь, в потусторонние силы, значит, не верите?
— Фигня это все — опиум для народа! — заявил Сергей.
— Не иначе атеист?
— Убежденный! — добавил милиционер.
— Ну-ну, ну-ну… Я бы не был столь скоропалительным в своих выводах.
— А что Хвостовская? Тоже с концами?
— Нет, она объявилась годика через два после этого случая, заявив, что все это время пребывала в Лондоне…
— Постойте, а как же…
— Все бумаги у нее были в порядке, были свидетели, которые подтвердили, что в тот злополучный день её в Москве, да и в России не было, и быть не могло!
— Фокусница, однако!
— Ну вот, Сереженька, и вся моя история… Ну что, я смог вам помочь? — полюбопытствовал Полобухин.
— Если честно сказать, Викентий Поликарпович, еще больше запутали, — ответил Петраков.
— А у вас-то что приключилось?
— Извини, дед, но это пока секретная информация, — непререкаемо заявил лейтенант.
— Понимаю, — грустно вздохнул Викентий Поликарпович. — Но, логически раскинув мозгами, могу сделать вывод: что-то странное опять произошло в том же доме, на Дровяном восемь. Я прав?
— Эх, Викентий Поликарпович, лучше ты был бы неправ! — воскликнул милиционер. — Что случилось, сказать не имею права, но дом тот же. И подозреваемая — дочка Хвостовской, и дворник — Епанчин, сын того, пропавшего.
— Хотелось бы мне узнать, чем у вас это дело закончится. Но сдается мне, результат будет тот же.
Пока длился разговор милиционера с бывшим жандармским архивариусом, на улице стемнело.
— Обещать не могу, но если секретность снимут — обязательно расскажу. Ладно, дед, пора мне, — Петраков поднялся с лавочки, и протянул старику руку. — За помощь спасибо.
— Обращайся, пока я не помер, — пожал протянутую руку старик. — Недолго уж мне осталось…
Попрощавшись с Полобухиным, Сергей решил забежать в отдел, разузнать последние новости, перекинуться «парой слов» с коллегами и поделиться результатами своей работы. Несмотря на поздний час, работа в отделе «кипела». Помимо сотрудников отдела по коридору сновали незнакомые люди в штатском.
— А, Петраков, — увидев лейтенанта сквозь приоткрытую дверь, крикнул Дорофей Петрович, — заходи!
Сергей прошел в кабинет, и уселся напротив начальника. Выглядел капитан неважно — сказывалось нервное напряжение последних дней и бессонные ночи.
— Дорофей Петрович, — произнес Сергей, — вы себя совсем загоните. Вам бы поспать…
— Да я рад бы, Сережа, — потерев пальцами красные глаза с полопавшимися сосудами, ответил капитан, — мне бы часок-другой… Но, — устало развел руками, — недосуг, когда такое творится.
— А что за люди у нас, как у себя дома бродят? — понизив голос, поинтересовался лейтенант.
— Спецотдел какой-то ГБешный, — так же тихо ответил Дорофей Петрович.
— Чьи ребята?
— Да поди сейчас, разберись? — пожал плечами Дорофей Петрович. — За последние два-три года их столько сменилось… Раньше этим отделом Бокий руководил, а сейчас… — он заглянул в бумагу, лежащую перед ним на столе, — некто Баламутов…
— Желаю здравствовать, уважаемые! — Поглощенные разговором милиционеры не заметили, как в кабинет вошел сухощавый пожилой мужчина, с такой же лысой, без намека на растительность, головой, как и у капитана. Одет незнакомец был военный, стального цвета френч, без каких-либо знаков различия.
— Чем обязаны э-э-э? — протянул Дорофей Петрович, рассматривая нежданного гостя.
— Моя фамилия Кузнецов, — представился мужчина, — Владимир Николаевич.
— Я слушаю вас, Владимир Николаевич, — потерев кулаками набрякшие веки, произнес капитан.
— Вот мои документы, — Кузнецов вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его капитану.
Дорофей Петрович взял документ, развернул его и погрузился в чтение. Через секунду его лицо вытянулось и побагровело. Он вскочил с кресла и судорожно принялся застегивать верхнюю пуговицу кителя.
— Товарищ… старший майор… госбезопасности… — сдавленно отрапортовал Дорофей Петрович, кое-как справившись с тугой застежкой, — капитан Филиппенко…
— Полноте, батенька, сядьте! — взмахнув сухонькой ладошкой, по-отечески ласково произнес Владимир Николаевич. — От того, что вы будете зайчиком вокруг меня скакать, дело быстрее не пойдет… И вы сидите, — положил руку на плечо «прозевавшему вспышку» лейтенанту, старший майор Кузнецов. — Не надо лишней суеты.
