Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4 - страница 26

Сергей отмахнулся.

— Никто у неё ничего не забирал. Я, когда колдовству самообучался, додумался, как из человека жизненную силу откачивать. Не до смерти, а так... чтобы вырубить. Тогда эффект и заметил. Вырубать, как ты видел, не стал. На понт взял. На арапа. На пушку. Через неделю у неё всё пройдёт. И рожа покрасивеет, и кожа разгладится. Но она это на косметику спишет и процедуры. А пять лет эти... никто не знает, когда кто умрёт. Пусть ходит и боится. Я Карповичу об этом сразу доложил, пока ты отсутствовал.

— Не будет бояться, — с ноткой печали заметил Швец. — Наш главный ей воспоминания стёр за последние сутки, ещё и велел подручным позвонить, отменить охоту на Валюхину... Так что зря мы эти танцы с бубном устраивали.

От такого заявления хозяин квартиры откровенно расстроился. Хлебнул пива, покрутил в руках кусочек тарани, отложил в сторону, собираясь с мыслями. После ответил:

— Не зря. Правильно сделали. Сам посуди — заявись ты сразу к шефу с проблемой, как бы это прозвучало? «Дорогой наш Фрол Карпович! — тонко, ни разу не похоже на Антона, загнусил он. — Я хотел миллион с тётки содрать, а получил охоту на ни в чём не повинную женщину. Не ругайте, пожалуйста. Разгребите за мной!» Как думаешь, чем бы твои покаяния закончились?

Напарник не знал, что ответить, и сидел молча, внимательно изучая содержимое своего бокала. А Серёга не успокаивался. Продолжал наносить удары по больному:

— Мы же красиво дело сделали. От денег отказались, когда предлагали, напрямую ничего не требовали. Жизни и здоровью не угрожали. Ситуацию разрулили, как сумели. По факту доложились. Замалчивать происшествие не стали. Попробуй — придерись! Не раскисай! Опрокинь ещё бокальчик!

Понятливая Маша поддакивала:

— Правильно Серёженька говорит. И мне немножко налей. Самую малость, обновить...

Неожиданно в голову инспектора пришла интересная мысль и он, наскоро помыв руки, поспешил в комнату, загадочно бросив:

— Я быстро.

Пока кицунэ с призраком соображали, что заставило Иванова бросить пиво и пойти невесть куда, тот вернулся и с удовольствием положил перед другом небольшую пачку цветастых бумажек.

— Твоя доля. Я же тебе об этом ещё у магазина сказать хотел, а ты заладил: «Лям! Лям...» Потом из головы вылетело. Счёт в банке открой, карту получи. Туда и положим, только в наши, кровные, переведём.

Обалдевший Антон вытер пальцы прямо о пиджак, потянулся к верхней купюре, однако, вовремя вспомнив о своих вредных особенностях, отдёрнул руку.

— Откуда?!

Тянуть с ответом и наслаждаться видом ошарашенного друга инспектор не стал, с готовностью пояснив:

— Помнишь семейство Генслеров? Мы ещё убийцу их сына, Юргена искали? Нам же тогда их папаша на оперативные расходы десятку евро выдал. Забирать не стал. Потратить маленько, конечно, пришлось... но совсем немного... В общем, тут твоя доля.

Посветлев лицом, Швец осторожно поинтересовался:

— В наших это сколько?

Покопавшись в смартфоне, Сергей произвёл нехитрые подсчёты и показал экран напарнику.

— Столько.

— Ого... Я и не думал... В понедельник, прямо с утра — в банк. В ресторан сходим с Розочкой... И в кино, как белые люди... с попкорном и колой...

— И смартфон себе купи. Вечно тебя не доищешься.

— Да-да. Конечно.

Мутная поволока, возникшая во взгляде Швеца, ясно давала понять, что доступ к его сознанию временно ограничен. Там происходит планирование расходов и составление списка наиболее нужных покупок. И денег, конечно, на все хотелки не хватит...

Пока призрак виртуально тратил неожиданный доход, напомнила о себе кицунэ, выдав парадоксальный и весьма точный вывод:

— Как же вы работаете, бедненькие... Если с бесами ещё что-то понятно, то вот с такими... Вы же обычным людям, будь они хоть трижды сволочи, сделать ничего не можете. Либо обмануть, либо пожурить. А наказать — никак. Нельзя. Даже в камеру посадить не можете.

Такое точное понимание тонкостей работы в Департаменте Управления Душами растрогало парня.

— Есть такое. Зато мозги не ржавеют, — натянутая для показной бодрости ухмылка вышла совсем уж жалкой. — Права ты, Машуля, права...

Посерьёзневшее лицо обожаемого домохозяина заставило девушку прикусить язык. «Вот зачем сказала? — думала она. — Испортила такие чудесные посиделки. Серёжа с Антоном так интересно рассказывали... Нет, же, нужно мне было взлезть со своим бабьим мнением!»