У Кочубея возникла теория, что истинные "Записки" были уничтожены Императором Павлом, но "в известных кругах" сохранилось огромное число писем Государыни Императрицы, коя буквально обо всем писала своему истинному отцу - создателю прусского абвера барону Эриху Карлу фон Шеллингу. Тот же, чтоб не подводить свою дочь, не докладывал обо всем Фридриху Прусскому, но хранил сии письма в тайном архиве (этим объясняется то, что "Записки" обрываются на годе смерти фон Шеллинга). А вот кому достались сии бумаги после смерти барона...
Кочубей при этом многозначительно посматривал в сторону нас с моей матушкой, но никаких доказательств у него не было и быть не могло. Сохранившиеся в архивах пометки о том, что моя бабушка посылала моему прадеду депеши в двадцать и тридцать листов, ничего не доказывали, ибо не были подтверждены на дипломатическом уровне. Абвер никак не воспользовался сими посланиями, - может моя бабушка слала прадеду рецепты пирогов с черникой?! Докажите!
Так что Кочубею всеми его теориями осталось лишь подтереться, а в народе открыто заговорили, что у Николая во сто крат больше прав на корону, нежели у его старших братьев.
Когда я смог посадить на пост министра внутренних дел Сашу Чернышова, я обнаружил пикантный момент. Пять лет сряду Кочубей требовал доказать, что я - автор "Записок" (возможно, в соавторстве с моим секретарем Львовым, моим заместителем по "Amis Reunis" Грибоедовым, и адъютантом по "Мертвой Голове" - Чаадаевым).
Он верил, что из всех лиц, имевших доступ к архиву барона фон Шеллинга, у одного меня "хорош русский" (и есть помощь от дельных словесников), в то время как у моих сестры и матушки, если литературный и есть, так немецкий.
Мне лестно сие мнение, да еще из уст политического противника, но... Такое должно доказывать.
Что ж до "Записок", судьба их весьма занятна. Все кругом так часто говорили, что именно они послужили толчком к возвышению Николая, что никто не удивился, когда мой кузен стал спрашивать у наших сторонников - есть ли у них экземпляры "Записок". Их с радостью предъявляли, ибо верили, что сиим доказуется принадлежность нашей партии, а Николай тут же просил их "почитать".
Никто не смел и думать о том, чтоб отказать своему повелителю и... Мой брат не вернул экземпляров и уже к 1825 году "Записки" полностью исчезли из обращения. Все ныне существующие варианты находятся вне пределов России и представляют собой - обратные переводы с русского на немецкий, или французский.
Столь ожесточенное преследование со стороны моего брата тех самых бумаг, что оправдывали его воцарение, укрепило мысль об их подлинности. Nicola ж стали чтить "Невольником Чести", защищавшим прежде всего Честь Империи - пусть и против своей выгоды. Ряды нашей партии стали множиться не по дням, но - часам.
Я могу по разному отнестись к брату, - но он - Бенкендорф. Упрямый, настырный, горделивый и отчаянный Бенкендорф - Жеребец Лифляндии. Его можно обвинять в чем угодно, но не в том, что он - не Помазанник. Бенкендорфы испокон веков правили лютеранской частью Прибалтики. И раз во мне взяла верх Кровь "Рейнике Лиса", мой Долг пред Бенкендорфами в том, чтоб и их Кровь получила свое.
Я еще не оправился от ранения и лежал в моей Гжели, когда мне прибыл пакет с Государевым вензелем. Я просил Маргит открыть его...
"Получил недавно известие о латышской трагедии. Соболезную и оплакиваю с тобой, брат мой, гибель твоей старшей дочери.
Ну да - в сторону слезы и сопли. Лучшее средство от траура - труд и ежели ты не против, взвалю на тебя Москву и окрестности.
Город в ужаснейшем состоянии, - пожарище, да предатели: следовало бы дать в Москве многим острастку. А Право вешать людей - чужим не поручишь, не мог бы ты, как мой брат - Именем моим и с моего Изволения учинить в Москве Суд и Расправу?
Все Изменники должны быть немедля осуждены - народ должен знать, что в город вернулась Законная Власть!
Посему, - прошу принять тебя титул московского генерал-губернатора и Куратора Трибуналов.
P.S. Ежели что не так - верни, не вскрывая, малый конверт. Там твое назначение. Я пойму. Там не только богатейшая из губерний, но и - Долг Палача. Главного Палача нашей с тобою Империи.
