- "Господин полковник, почему Вы не можете себе представить, к примеру, что я спала с Кантом и теперь пишу ему, как любовнику. Вы по-прежнему считаете себя в праве читать это письмо?"
Полковник Тайного Приказа задумывается на пару минут, а потом, светлея лицом, обрадовано восклицает:
- "Но если вставать на такую позицию, мы не смеем читать вообще никаких писем! Где же логика?!"
- "А логика в том, что вообще не надо читать частных писем. Есть другие методы работы. Или Вас в детстве не учили, что подглядывать в замочную скважину - нехорошо?! Недостойно дворянской Чести..."
Полковник щелкает пальцами и говорит секретарю, заклеивающему письмо:
- "Вы слыхали слова этой дамы? Зафиксируйте-ка их в протоколе. Это вольтерьянство. Уважаемая сударыня, боюсь, наша беседа будет продолжена в Тайном Приказе. Разумеется, если делу будет дан ход...
Но у нас в России подобные бумажки часто теряются, так что все будет зависеть только от вашей сообразительности. Кстати, что вы делаете этим вечером?"
Капитан абвера смотрит в глаза полковнику Тайного Приказа, и, к немалому удивлению и смущению последнего, счастливые искорки играют в ее глазах:
- "Простите, я плохо Вас поняла... Вы хотите сказать, что Вы сотрудник Русского Тайного Приказа намерены переспать со мной?!"
- "Ну, зачем так сразу утрировать..."
- "Нет, скажите по Совести, я действительно настолько вызываю желание, что Вы хотите со мной переспать?!"
У полковника ошарашенный вид. Он переглядывается с секретарем, и тот незаметно, но очень выразительно крутит у своего виска. Полковник откашливается и признается:
- "Да, фроляйн, в Вас есть нечто этакое. Но я не имел в виду..."
- "Нет, похоже, Вы меня неправильно поняли. Посмотрите в мои глаза, посмотрите на этот нос, на эти уши! Вы готовы переспать со мной и не боитесь возможных последствий?!"
У русского полковника от изумления отваливается челюсть, а секретарь невольно встает и потихоньку берет со стола колокольчик, чтобы в случае чего позвать караул. Полковник же пожимает плечами:
- "А какие тут будут последствия? Ну, максимум, что для меня может случиться, - Государыня принудит меня жениться на Вас. Но опять-таки - есть в Вас тут что-то вот... этакое! И в сущности я -- не прочь. А что же еще?"
Странная девушка заливается смехом:
- "С Вами, друг мой, - ничего. С Вами - совсем ничего. Вы не в моем вкусе! И я - занята. И сегодня вечером, и вообще, а для Вас - навсегда. Пишите какие угодно бумажки по сему поводу. И, большое спасибо -- Вам", - с этими словами странная девица подскакивает к профессиональному палачу и целует его в щечку. А затем, как на крыльях, вылетает из приемной.
В дальнем углу приемной к стене прикреплено большое зеркало венецианского стекла и если хорошенько прислушаться, можно услыхать, как за ним покатывается со смеху Государыня Всея Руси. Зеркало в углу приемной - с секретом: оно прозрачное со стороны кабинета Ее Величества. Впоследствии, когда тетка во всем признается племяннице, матушка поставит точно такое же в своей рижской приемной.
Да, кстати, если вы настолько же удивлены, как и этот полковник, поясню. Указ 1748 года "О свободе исповедания" вызвал массовый исход наших в Пруссию. Тогда в 1764 году было объявлено, что "лицо еврейской национальности вольно, или невольно вступившее в интимную связь с представителем германского народа поражается в правах и подвергается преследованию, как за мошенничество, или - насилие". (Другими словами, если толпа подонков насилует еврейскую девушку - судят ее, как мошенницу и проститутку.) Это - цветочки.
Ягодки грянули в 1779 году. "Лицо арийской расы (за пятнадцать лет пруссаки из германского народа доросли аж до арийской расы!), уличенное в интимной связи с жидом, или жидовкой (а до той поры мы были еще "лицами еврейской национальности"!) подлежит аресту, лишению всех сословных прав и конфискации имущества"! Если сравнить с указом 1764 года, - можно подумать, что к евреям стали относиться гораздо лучше. Но именно 1779 год положил начало повальному исходу евреев из Пруссии, породив рижскую, волжскую и "новоросскую" диаспоры.
