— Вы только что просили у меня прощения, — гневно начала она, — за прошлый дерзкий поступок. Теперь же вы совершаете новую дерзость и надеетесь, что я так же легко прощу и ее? — щеки ее были красны, и вся она пылала праведным негодованием.
Лопухин поднялся с колен и пристально посмотрел ей в глаза. Молодая женщина тут же отвернулась, ибо она не могла выдерживать его взгляда. Он усмехнулся.
— Нет, теперь я не стану просить у вас прощения, — покачал головой Андрей.
— Что? — от изумления Катерина даже забыла чувствовать неловкость и повернулась прямо к нему. — Что?
— За что же мне просить прощения? — Лопухин пожал плечами. — Разве за то, что я люблю вас? Но я не волен в своих чувствах, душа моя. Никто не волен в своих чувствах…
— Тогда ступайте прочь, — тихо приказала она.
Андрей еще раз прямо посмотрел в ее глаза и, коротко кивнув, сказал:
— Прощайте.
Через минуту он уже садился верхом, чтобы уехать. Катерина беспомощно упала в кресла, переживая еще раз про себя столь бурный натиск. А Лопухин, пришпорив коня и внутренне усмехаясь, пробормотал:
— Что же, начало положено. Бьюсь об заклад, тут не много потребуется времени, чтобы повернуть дело так, как мне надобно.
Катенька долго не могла находиться в гостиной. Подхватившись, она кинулась в спальню, бросив вышивание внизу на кресле. Между тем свидетелем отъезда Лопухина стал Алексей, возвращавшийся в ту пору домой.
Долентовский спокойно вошел в гостиную и увидел только женино вышивание, брошенное на произвол судьбы.
— У нас кто-то был? — невозмутимо осведомился он у дворецкого.
— Да, барин. Господин Лопухин приезжали, — с поклоном ответствовал тот.
— Вот как? И что же?
— Изволили с барыней говорить.
— Долго он пробыл?
— Никак нет-с… Не более получасу.
— А где Катерина Петровна?
— Изволили запереться в спальной.
— Запереться в спальной… — повторил Алексей.
Он быстро поднялся наверх и принялся стучать в дверь комнаты жены:
— Катенька, открой.
— Нет, — услышал он слабый голос из-за двери, — я не могу.
— Мне надо поговорить с тобой!
— Я плохо себя чувствую, после поговорим… — раздался тихий, но твердый ответ.
Алексей некоторое время постоял перед дверью, но больше не стучал и жену не звал. Потом он резко отвернулся и отправился в кабинет, намереваясь засесть за необходимые бумаги и ни о чем не думать.
1735 год
«20 июля 1735 года.
Сегодня все открылось. К ужасу моему, все произошло так неожиданно и тихо, что теперь я чувствую, как страшные тучи сгустились над моей головой. Мы были в саду, и счастливы, и несчастливы вместе…»
— Мы не должны больше видеться, — Катерина печально покачала головой. — Не должны… Это только мучит нас обоих и непременно принесет нам несчастье.
— Ну отчего же, ангел мой… — Иван, дрожа, поднес ее руки к своей груди.
— Как же ты не понимаешь?..
— Нет, это ты не понимаешь, что я могу быть счастлив лишь рядом с тобой. Просто потому, что мы рядом, я уже счастлив. Мне более ничего не надобно…
Катерина, вздохнув, прижалась к нему:
— Но этого нельзя…
Он обнял ее:
— Нельзя… Но без тебя мне нету жизни. Я ничего не требую, ничего мне не обещай, но не уходи…
Она запрокинула голову и улыбнулась:
— Что же будет? Вместе нам нельзя и врозь нельзя. Как же быть?
Иван погладил ее по волосам:
— Не знаю, милая моя, не знаю… Хочешь, я увезу тебя? — выпалил он. — Вели, я, не раздумывая, сделаю это. Потом мы добудем тебе свободу. Ты получишь развод и станешь моей законной женой!
— Бедный мой… — Катерина чуть не заплакала. — Уходи! Уходи теперь же! Не быть нам вместе. Развод? Пустая фантазия. Муж мой никогда не отпустит меня. Лучше уходи сейчас. Покинь меня, брось, забудь! Полюби другую…
— Я не смогу, — спокойно ответил он. — Если пожелаешь, то я уйду, но забыть тебя, полюбить другую… Нет… Этого не требуй.
Иван наклонил голову и коснулся губами ее губ. Она ответила на поцелуй, а потом сказала:
— Прости меня, но я не могу оставаться с тобой. Я не сделаю тебя счастливым, потому что ничего не могу тебе дать. А со временем все забудется, поверь! — с жаром прибавила она.
— И ты меня забудешь? — он пристально посмотрел ей в глаза.
Катерина ничего не ответила.
