В доме сохранился старинный крестьянский дух. Трафаретные рисунки на стенах светились, бледно-разноцветные, и традиционные далекарлийские крупные цветы и небывалые растения извивались по стенам и дымоходам.
В глубине коридора криминалист по имени Джими Шёберг светил на черный стул зеленой лампой — он уже нанес на стул раствор, помогающий обнаружить следы крови.
— Кровь? — спросил Йона.
— На этом стуле — нет, — пробормотал Джими и продолжил свои поиски при помощи зеленого света.
— Нашли что-нибудь неожиданное?
— Эриксон звонил из Стокгольма, велел даже мушиного дерьма не трогать, пока Йона Линна не даст отмашку, — улыбнулся техник.
— Весьма благодарен.
— Так что, по-хорошему, мы еще и не начинали. Расставили эти чертовы метки, всё сфотографировали, засняли на камеру и… я позволил себе взять на ватную палочку образец крови из коридора, отправлю в лабораторию.
— Отлично.
— А Сири сняла отпечатки в прихожей, пока они не пришли в негодность…
Криминалист Сири Карлссон сняла латунную ручку с двери изолятора. Она аккуратно положила ручку в бумажный пакет и подошла к Йоне и Джими.
— Он пришел одним глазком глянуть на место преступления, — пояснил Джими.
— Там что-то чудовищное. — Рот Сири был закрыт маской. Глаза усталые, испуганные.
— Это понятно.
— Может, лучше посмотрите фотографии? — предложила Сири.
— Это Йона Линна, — сообщил ей Джими.
— Простите, я не знала.
— Я просто наблюдатель.
Сири опустила глаза. Когда она снова подняла взгляд, под глазами появилась краснота.
— О вас все говорят. А я хочу сказать… я… мне наплевать на это служебное расследование. Работать с вами — это очень здорово, по-моему.
— Я тоже рад сотрудничеству.
Комиссар стоял неподвижно, слушая, как жужжат лампы, и внутренне собирался с силами. Выдержать впечатление, не поддаться порыву отвести взгляд.
Йона приблизился к нише в стене, к двери без ручки.
Замок с ключом остался на месте.
Комиссар на мгновение закрыл глаза, а потом вошел в изолятор.
Тихо; все залито ярким светом.
Нагретый воздух был насыщен запахом крови и мочи. Комиссар заставил себя сделать вдох, чтобы ощутить и другие запахи: влажного дерева, пропитанной потом простыни, дезодоранта.
Потрескивал раскаленный металл прожекторов. Сквозь стены доносился приглушенный собачий лай.
Комиссар замер, не позволяя себе отвести взгляда от тела на кровати. Он задерживался на каждой детали, хотя ему так хотелось выйти из этой комнаты, выйти из этого дома, на свежий воздух и дальше, в лесную полутьму.
Кровь струилась по полу, забрызгала прикрученную к полу мебель и украшавшие стены бледные рисунки на библейские сюжеты. Кровь забрызгала потолок, попала на лишенный двери туалет. На кровати лежала худенькая девочка, едва подросток. Кто-то положил ее на спину, а ладони пристроил на лицо. На девочке были только белые хлопчатобумажные трусы. Грудь закрыта локтями, лодыжки скрещены.
Йона почувствовал, как заколотилось сердце, ощутил, как кровь понеслась по сосудам прямо в мозг, как застучало в висках.
Комиссар заставил себя не отводить глаз, замечать все. Заставил себя думать.
Лицо девочки закрыто.
Словно она испугалась, словно не хочет видеть преступника.
Убийца не сразу уложил ее на кровать.
Сначала он несколько раз ударил ее чем-то тяжелым в лоб и темя.
Она была просто маленькой девочкой. Наверное, она смертельно испугалась.
Еще недавно она была ребенком, но жизнь привела ее в эту комнату, в интернат для трудных подростков. Может, ей просто не повезло с родителями и приемной семьей. Может, кто-то решил, что здесь ей будет лучше.
Йона задерживал взгляд на каждой отвратительной детали, пока не почувствовал, что больше не выдержит. Он на миг закрыл глаза, вызвал в памяти лицо своей дочери, могильную плиту, под которой не она. Потом комиссар открыл глаза и стал осматривать место преступления дальше.
Все указывало на то, что жертва сидела на стуле за столиком, когда преступник набросился на нее.
Йона попытался представить себе движения, из-за которых кровь так разбрызгалась.
Каждая капля крови, пролетая по воздуху, принимает форму шарика диаметром пять миллиметров. Если капля меньше, это значит, что кровь разбрызгивается с очень высокой скоростью и разлетается на мелкие капли.
