— Не кажется. Мы жили в степи, какие там грибы…
— Ну, тогда причащайтесь. Смотрите, как надо резать.
Он под носом у Нины, не заметила рядом с собой целую семейку, аккуратно срезал опята и положил грибы в ее плетенную из лозы корзину — и это было в дачном хозяйстве.
За пару часов их кузовки были полны.
На обратном пути Емченко расспрашивал Нину о родителях, о детстве, и делал это так естественно и ненавязчиво, что Нина не заметила, как ее внутренняя настороженность, возникшая еще по дороге сюда, растаяла, испарилась. Ей показалось, что они с Василием Егоровичем знакомы неизвестно сколько и по-доброму, что он ей как будто старший товарищ, которому можно довериться, с которым легко и надежно.
Но когда они зашли в дом, опаска снова зашевелилась. Согласившись приехать сюда, она должна была быть готова к чему угодно и не могла искать пути к отступлению. Это было бы просто смешно: взрослая женщина приехала к еще более взрослому мужчине, который ей явно симпатизирует, для того чтобы насобирать грибов, съесть солянку и антрекот, поговорить о погоде и международном положении, а затем помахать мужчине, который пообещал ей не что иное, как звание, веселой ручкой из окна машины, отвозящей ее, целую и невредимую, к стенам семейной крепости.
Емченко смотрел на гостью.
— О чем вы думаете, Нина?
Она подняла немного виноватые глаза, будто он поймал ее на чем-то таком, о чем не стоило переживать при этих обстоятельствах.
— Хотите, угадаю? Вы думаете: неужели он заставит меня чистить это море грибов?
Нина засмеялась.
— Не угадали.
— Ну, если не о грибах… тогда о том, что будет сегодня дальше.
Поколебавшись, Нина решила не играть в прятки, ответила, глядя прямо в глаза Емченко:
— Да. Именно об этом.
Василий Егорович подошел к ней вплотную.
— Я скажу. Нам приготовят ужин. А дальше выбор ваш: или вас отвезут домой, или вы останетесь на ночь, и мы сможем еще и позавтракать вместе. Mы не дети, Нина, и я хочу, чтобы между нами не было недомолвок и игры неизвестно во что. Вы… ты мне очень нравишься. Я хочу быть с тобой и эту ночь, и все те ночи, которые подарят нам обстоятельства. Не говори мне о том, что замужем, знаю и так. Так же, как и ты знаешь, что я не свободен. Это ничего не меняет — по крайней мере для меня.
Он замолчал. Нина подумала, что сейчас он обнимет ее. Она бы не сопротивлялась, и пусть бы появились перед ней призраки мужа или Олега — она послала бы их к черту, прежде всего — любовника, который порой становился ей неприятным, потому что иногда у нее появлялось ощущение, что она становится для Олега частью его игры во взрослого человека, состоявшегося как личность, знающего себе цену, но такого, который все чаще просит у нее денег и зачастую забывает отдать, а когда вспоминает, начинает жаловаться на проклятую нищенскую актерскую судьбу, вместо того чтобы заработать где угодно и не сгорать со стыда. И еще делает вид, что ревнует…
Василий положил руки ей на плечи. Ладони были тяжелые и теплые.
Утром домой Нину должен был отвозить тот же Владимир Николаевич.
— Доверяй ему, как мне, как себе, — сказал Василий Егорович. — Другие водители подконтрольные. И их вины в этом нет: таков порядок. А Николаевич свой.
— Значит, мы с тобой конспираторы?
— Еще какие!
Василий обнял Нину.
— Когда мы с тобой увидимся? И… увидимся?
— Странный вопрос.
— Почему же? А вдруг — что-то не так…
— Ты о чем?
Емченко молчал. Наконец до Нины дошло.
— Боже, ты как ребенок! Все, все так, Василий… До сих пор не могу привыкнуть без отчества.
— Ты чудо, Нина…
— И ты…
Виделись они редко, зимой — только несколько раз в его городской квартире, каждый раз это было связано с множеством трудностей, и тем острее становились их чувства.
Накануне восьмого марта в указе президента среди фамилий женщин, отмеченных за заслуги в той или иной области, Пальченко прочитала свою.
До сих пор Емченко и словом не обмолвился, что не забыл обещание.
Это произошло накануне дня театра, труппа устроила Нине овацию на коротком собрании, созванном Петриченко-Черным.
На афише премьерного спектакля «Король Лир», репетиции которого шли полным ходом, перед фамилией Н. Пальченко была наклеена полоска бумаги со срочно напечатанными словами: «заслуженная артистка Украины».
