– Мне бы хотелось выяснить многое. Например: это что, действительно совпадение? На мой взгляд, что–то уж слишком удачное.
Ее кузены впервые были полностью согласны с ней.
– Ну конечно же, это совпадение! – нетерпеливо отозвался мистер Мак–Ларен. – А что это может быть еще? Продуманный план? – Он рассмеялся, но никто его не поддержал. – Вы все просто помешаны, – он оглядел своих родственников. – Несомненное помешательство. Это от внутриродовых браков. Отец говорил, что рано или поздно это должно проявиться.
Я попыталась сменить тему и перейти к чему–нибудь более соответствующему послеобеденной болтовне.
– Вы преподавали историю? – спросила я старика. Он открыл рот, чтобы ответить, но общий смех перебил его.
– Представляю, как дядюшка преподает! – фыркнула Рене. – Про все что угодно!
– В конце концов, это очень уважаемая профессия, – заметил ее брат.
Обстановка, похоже, разрядилась. Пристально посмотрев на меня, Элис сказала:
– Конечно, совпадение довольно странное, но на что мог рассчитывать человек со стороны, в распоряжении которого было бы так мало времени? И не строй мне гримас, Бертран. К тому же как она могла рассчитывать пробраться сюда без помощи Эрика?
Все глаза обратились к Эрику. Он пожал плечами.
– Я просто нашел ее на платформе и доставил сюда. Я припоминаю, мне показалось, что она не слишком представляет, куда едет. Так что, может быть, она и говорит правду. Сомнение толкуется в пользу обвиняемого.
Я больше не могла делать вид, что все в порядке, как если бы все кому не лень не обсуждают меня прямо в моем присутствии.
– Вы что, принимаете меня за… за взломщика или вроде того? – не выдержала я. – А если да, то почему взломщик непременно должен быть знаком с историей средневековья?
– Не то чтобы непременно, – пробормотал Бертран, – но это бы ему весьма пригодилось.
– Ну все, хватит! – взорвался старик. Затем обернулся ко мне: – Не обращайте на них внимания, мисс Пэймелл. Я и сам впервые вижу их в таком состоянии. У меня есть целая теория на этот счет – во время грозы в воздухе скапливается электричество и, возможно, именно это заставляет их вести себя так неприлично.
Маргарет хихикнула.
– У дедушки полно разнообразных теорий обо всем, что только есть на свете. Вы должны непременно ознакомиться с ними – они бесподобны!
Мистер Мак–Ларен запнулся, но тут же продолжил, по–прежнему обращаясь ко мне:
– Что касается преподавательской деятельности, то профессия эта, как совершенно справедливо заметил Луи, очень почтенная. Только я подозреваю, что никогда не имел склонностей к тому, что называется педагогикой. В свое время, однако, я посвятил себя истории, именно этой ее области. Возможно, вам приходилось сталкиваться с некоторыми моими работами, скажем… – и он перешел к перечислению названий, ни одно из которых не было мне знакомо.
– Но вы ведь, по–видимому, занимались Скандинавией! – воскликнула я, радуясь такому простому выходу из неловкой ситуации. – А моя область – Англия.
– В таком случае вам хорошо бы отправиться изучать ее в Англию, – заметил Луи, и прозвучало это так, как будто он желал, чтобы я немедленно оказалась в Англии.
Я была бы, не против.
– Моя стипендия не распространяется на это, – призналась я.
Мистер Мак–Ларен взглянул ободряюще.
– Итак, вы получаете стипендию? Должно быть, вы очень умная девушка.
Я вспыхнула, почувствовав неискренность его оценки. Бертран испытующе посмотрел на меня и налил себе еще бренди. Мне он уже не предлагал.
– Я прослежу; чтобы вы получили экземпляры всех моих книг, – заявил мистер Мак–Ларен, и я поблагодарила его.
– Скажите, вам приходилось иметь дело с пишущей машинкой, мисс Эмили? – неожиданно спросил он.
Я посмотрела на него, не понимая.
– Я превосходно печатаю, но…
– А можете ли вы вести корреспондению? Хотя, впрочем, разумеется, можете – как и всякий интеллигентный человек. – Он холодно оглядел членов своей семьи, и мне подумалось, что, быть может, он уже пытался – и безуспешно – использовать кого–нибудь из них в качестве секретаря. – Мне не нужно спрашивать и о том, знаете ли вы латынь, – как историк, вы, естественно, должны ее знать…
