Но тут вор стал ругаться, и у меня подкосились ноги. Это был знакомый голос, произносивший знакомые слова! Это был голос Джефа! Вне всякого сомнения! Я подошла к выключателю и зажгла свет. Джеф тут же появился в дверях столовой, немного покачиваясь и держа в руке бутылку виски.
— Почему ты не спишь? — произнес он недовольно. — Иди к себе и ложись в постель!
— Почему ты дома? Разве у тебя сегодня нет полета?
— Все правильно, я сейчас в полете! — сказал он и засмеялся удивленному выражению моего лица. — Вместе с Симмоном. Я ему разрешил поуправлять сегодня самолетом и даже выходить в пике столько раз, сколько его душа пожелает. Кроме меня, больше никто ему этого не позволяет.
Я знала о Симмоне — Джеф мне рассказывал про этого фанатично преданного самолетам механика. Его страшно тянуло летать, и он не упускал ни единой возможности. При этом всегда клянчил у пилотов, чтобы они ему дали вывести самолет из пике — очень опасного виража, применявшегося только в самом начале войны для особо точного бомбометания.
— Думаешь, никто не узнает? Тебе не попадет за это?
Джеф пожал плечами и отпил глоток прямо из горлышка.
— Плевать. Мне нужно было забрать отсюда свой бумажник — он похлопал себя по карману. — Вот он. Больше меня ничего здесь не держит. Пока, Нэнси. Я пошел.
— Джеф? Подожди! — взмолилась я. — Куда ты идешь?
Я почувствовала что–то неладное.
— Какая тебе разница? — обернулся он из дверей. Все свое равнодушие, все сдерживаемое, накопленное и невысказанное пренебрежение прозвучало в этом вопросе.
«Какая тебе разница?» — как горько это слышать!
— Я твоя жена, — тихо сказала я, опустив голову.
Джеф улыбнулся, потом резко расхохотался.
— О господи! Жена! Забудь это слово, ладно? Я женился на тебе случайно, понимаешь? Когда был немного не в себе, ясно тебе это или нет?
Его слова били наотмашь, пронзали насквозь, лишали последней надежды.
— Я устал от твоей постной физиономии. Я нашел другую, которая повеселей. С ней у нас не будет ни детей, ни семьи. Я холостяк по натуре, неужели непонятно? — он опять припал губами к бутылке.
— Но Джеф… — бессильно опустила я руки.
— «Но Джеф», — передразнил он противным голосом. Это было так непохоже на него! Его ли это голос, его ли это манеры, способен ли он на такой чудовищный поступок? Да вообще, он ли это? Или вместо него пришел демон, принявший облик дорогого мне человека, чтобы испоганить душу?
— Давно собирался тебе сказать, все удобного случая не было… Так вот: уезжай отсюда. Хватит. Кончено. Это не должно было даже начинаться. Билет я тебе куплю, собирайся прямо сейчас. От ребенка я отказываюсь.
— Джеф!.. — почти закричала я. — Не говори так!
— Уже сказал, — усмехнулся он, опять прикладываясь к бутылке.
— Я… Вспомни, Джеф!.. Помнишь, когда мы поженились… Мы гуляли, да?.. Ведь ты любил меня, правда?!
— Что из того? Зачем ты, глупая, вышла за меня замуж?
— А зачем ты сам на мне женился?
— Ошибся.
— Нет! — крикнула я еще громче. — Не говори так! Почему ты не хочешь попробовать все наладить?
— Я пробовал. Мне не понравилось.
— А что тебе нравится? — закипела я от возмущения. — Пьянствовать? Развлекаться с девочками в «Голубой лагуне»?
— Что? Кто это тебе наплел про меня?
— Какая разница! Разве я не права?
— Заткнись! Это не твоего ума дело!
— Нет, моего! — я уже кричала изо всех сил.
Он подскочил и отвесил мне мощную пощечину, от которой зазвенело в ушах.
Мое возмущение перешло в бешенство. Я замахнулась, чтобы ударить его, но он схватил меня за руки и не выпускал.
— Ты… Ты… — задыхалась я, стараясь высвободиться. В одной руке я все еще сжимала пистолет. До сих пор не могу понять, как это произошло. Много раз — и в снах, и в воображении — переживала я заново наше столкновение, но ни разу так и не смогла ясно зафиксировать страшный момент нажатия курка. Как это у меня получилось? Не знаю. Но, тем не менее, грянул выстрел и Джеф упал. Не в силах вымолвить слово или двинуться с места, я закрыла глаза и осталась стоять в неподвижности. Мне хотелось умереть и навсегда исчезнуть из памяти людской. Я проклинала тот день и час, когда родилась. Зачем я дожила до этого позора?
