Дома, стоя перед зеркалом и рассматривая себя в новом обличье, Щелкунчик с удовлетворением отметил, что выглядит именно так, чтобы понравиться Кислякову. Во всяком случае, те, с кем тот выходил отсюда и кого вез к себе домой на ночь, были такого же вида…
По росту и телосложению Щелкунчик был таков, что должен был соответствовать вкусу «клиента» — вполне высок, вполне крупен, а длинные волосы парика и модная одежда делали его вообще похожим на здешнюю публику.
— Я здесь первый раз, — сказал Щелкунчик доверительно. — Приехал из Одессы по делам. Много слышал от наших об этом заведении, вот и решил навестить. У нас в Одессе такого нет. — Он мечтательно покачал головой, как бы завидуя вольготной жизни московских педерастов…
Кисляков молчал, но взгляд его сделался благосклонным. Он осматривал сидящего перед ним Щелкунчика, и видно было, что заинтересовался.
— Как тебя зовут? — ласково поинтересовался Щелкунчик.
— Леша, — ответил Кисляков и передернул плечиками, как капризная девица.
— Симпатичный ты мальчик, Леша, — еще более ласково и проникновенно сказал Щелкунчик, изображая на лице зарождающуюся страсть. Потом решил, что этого недостаточно и нужно добавить что-то еще для убедительности. — Какие милые парнишки живут в Москве, — игриво сказал он. Все эти слова и выражения, вместе с интонацией, он подслушал за те пятнадцать минут, что сидел тут, ожидая появления «клиента»… Теперь все вроде бы получалось достаточно натурально, как Щелкунчику казалось. — Симпатичный парнишка, — повторил Щелкунчик еще более игриво, стараясь подражать услышанному тут тону разговоров. Кроме того, больше ему ничего не приходило в голову, так как приобретенный наспех здешний словарный запас иссяк…
Кислякова заметно передернуло от провинциальной неуклюжести нового знакомого. Ему было видно, что сидящий перед ним мужчина совсем тупой и неразвитый… Но что же остается делать, кого искать, если каждую ночь требуется здоровенный боров, чтобы удовлетворить все возрастающую чувственность. Приходится становиться в позу перед кем попало, даже перед такими неотесанными мужланами…
Кисляков прикрыл на мгновение глаза, чтобы скрыть свое раздражение, и вновь посмотрел на Щелкунчика. Видимо, он решил, что комплекция партнера его устраивает, а уж на умственный уровень не приходится обращать внимания… Алексей Борисович всегда был романтическим юношей и мечтал о любви, о преданной любви с каким-нибудь изящным, тонко чувствующим мужчиной… Что ж поделаешь, если такой пока не встречался на его пути…
Но Кисляков принял игру. Он кокетливо улыбнулся Щелкунчику в ответ и спросил жеманно:
— Я тебе нравлюсь?
— Конечно, дорогая, — ответил Щелкунчик и, превозмогая себя, под столом положил руку на колено Алексею Борисовичу. — У тебя такая очаровательная попка, Леша, — сказал он, как будто выдавил из себя, но, спохватившись, сопроводил эти слова обольстительной вымученной улыбкой. Рука его продолжала механически мять колено молодого человека…
Леша зарделся то ли от сделанного комплимента, то ли потому, что рука мужчины возбудила его. Он моргнул своими длинными ресницами и сказал тихо, доверительно:
— Не здесь… Не надо здесь…
— У тебя есть гнездышко? — напористо спросил Щелкунчик, не оставляя своего занятия, и добавил, как бы между прочим, поясняя и извиняясь: — Дело в том, что у меня негде, я же приезжий.
— А ты будешь ласковым со мной? — спросил Кисляков, и Щелкунчик почувствовал, как ощутимо дрогнуло колено молодого человека. — Ты будешь ласков со своей маленькой девочкой? — повторил, окончательно покраснев от возбуждения и входя в роль, Алексей Борисович. Он прикрыл глаза и теперь сидел, будто весь отдавшись чувству, не обращая внимания на окружающую обстановку.
— Да, милая, я задам тебе перцу, — ответил Щелкунчик со смешком, который должен был означать его рвение и готовность использовать Лешу как следует.
Через три минуты они вышли из кафе, так и не допив свой кофе. Машину на этот раз Щелкунчик оставил дома. Так, на всякий случай. Вдруг бы кто-нибудь из здешних завсегдатаев запомнил номер машины, на которой приехал тот мужчина, с которым в последний раз ушел отсюда Алексей Борисович Кисляков…
