Я открыл холодильник, достал кусок твердого сыра, захватил из шкафчика батон порезанного хлеба, пару пачек соленых орешков. Посчитал, что достаточно для закуски и уже собирался уходить, когда взгляд наткнулся на вешалку.
Обыкновенная вешалка: на ней висела униформа куховарок — фартуки, еще что-то, но мое внимание привлекли не они. Темный плащ с клетчатой подкладкой, старомодный, словно его телепортировали с шестидесятых годов прошлого века, приковал к себе мой взор.
Я положил собранный набор продуктов на стол, подошел к вешалке, развернул плащ. Снаружи черная ткань — в серых разводах налипшей грязи. А вот и вырванный треугольный клочок с сатающимися нитками.
Я достал из кармана лоскут и приложил его к разрыву.
Сомнений не оставалось. Старуха не привиделась, она была ночью на трассе, и ее зацепило машиной.
Апартаменты Влада занимали целое крыло второго этажа. Из большой гостиной, пол которой устилал мягкий ковер, вели несколько дверей в другие помещения. В углу у окна расположился массивный стол с раскрытым на нем ноутбуком. Вдоль стены — диван, у противоположной — два кресла из одного с диваном набора. Между ними журнальный столик с витиевато закрученными ножками и замысловатым резным узором. На стенах висели картины в массивных рамах с запечатленными на них умиротворяющими, пейзажами. Золоченые рамы прекрасно гармонировали с зеленовато-синими стенами. Между окнами — огромный шкаф со стеклянными дверцами. Из-за размера помещения он не казался большим, не давил габаритами, гармонично вписывался в обстановку. Тонкая паутина занавески почти не задерживала солнечный свет, от чего комната казалась уютной и радостной.
Влад поставил бутылку на журнальный столик, я водрузил рядом тарелку с нехитрой снедью. Пока он возился с тарой, я подошел к окну. Увидел аккуратно подстриженные газоны, обрамленные невысокими живыми стенками декоративных кустов, вымощенные плиткой дорожки, обвитую плющом или виноградом беседку. Дальше угадывалось нечто вроде фонтана.
— Нравится?
Голос Влада раздался неожиданно над самым ухом. Я содрогнулся, неуклюже повернулся, зацепил стол, от чего ноутбук содрогнулся и замерцал вышедшим из спящего режима монитором.
— Жить можно… — ответил ничего не значащей фразой и тут же осекся.
Мой взор прикипел к стене над столом. Там в художественном беспорядке висели цветные фотографии в тоненьких золоченных рамках. На них были запечатлены приятные воспоминания моего одноклассника: политики, джунгли, небоскребы. И на всех — Влад, довольный, улыбающийся, преуспевающий. Этакая галерея славы или этапы большого пути. Ничего особенного, такое можно увидеть едва ли не в каждом доме. Если бы…
Из всей разноцветной мозаики выделялся один снимок. Нет, не выделялся, пожалуй, он был меньше и скромнее остальных. Но именно он притягивал к себе магнитом, концентрировал внимание.
— Что с тобой? А… — лицо Влада растянулось в довольной ухмылке. — Не ожидал? Ты, главное, не кипишуй, я тебе сейчас объясню…
Объяснить он не успел. Запиликал мобильник. Звонок, наверное, был важный. Ничего больше не сказав, Влад скрылся в соседней комнате и плотно закрыл за собой дверь. У богатых много тайн не для чужих ушей. Да и не нужны объяснения. Не верил я, что Влад сумеет убедить, будто случайно оказался с Наталкой на пляже экзотической страны, с пальмами, лазурным небом, до безобразия чистым песком и прочими атрибутами, и что его рука случайно расположилась на ее плечике. А она по наивной неопытности не заметила вторжения и сияла от счастья.
Именно радостное лицо Наталки послужило каплей, которая переполнила чашу и окончательно выбила почву из-под ног. Я почувствовал себя обманутым, мне хотелось взвыть от тоски.
Рука моя сжала горлышко бутылки. Я покинул апартаменты хозяина и побрел неведомо куда.
* * *
Пока я добрался до выхода, злость и уныние слегка рассеялись. Боль никуда не делась, но из невыносимой она трансформировалась в ноющую, с которой, притерпевшись, можно было смириться. Вдохнув свежий, еще отдающий влагой вчерашнего дождя, воздух, ощутив на лице ласковое прикосновение солнца, я словно очнулся.
