— И Иннокентия он убил, потому что тот слишком приблизился к цели?
— Наверное. Иннокентий Вениаминович здесь заправлял всем. Дом строился по его проекту. И склепом он занимался. Никто кроме него не знал о подземелье под ним.
— А бабушка Томы? Я сам видел, как она открывала потайную дверцу…
— Бабушка знала, — сказала Тома. — И я знала. Только мы не могли отыскать проход, он был замурован. А о том, что можно войти из склепа, Кеша даже мне не признался. Не верю, что он хотел забрать себе сокровища… — она всхлипнула.
— Потому и украла его бумаги?
Тома не ответила, было и так понятно.
Игорь Владимирович знал о Владе и ничего мне не сказал. Почему?
Я прямо спросил об этом.
— Ну, — замялся шеф. — Кое-какие денежки у него водятся…
Понятно. Можно не продолжать.
— Славик, у меня голова болит. Пойду, прилягу.
Тома рассчитывала, что я провожу ее, но джентльмен во мне уснул. Она постояла рядом, поняла, что я компанию не составлю, и направилась к выходу.
— Про Наталку тоже знали? — спросил, когда дверь за девушкой закрылась.
— Знал. И, когда она попросила отпуск за свой счет, сразу понял, что назревает интересненькое.
— Откуда? Ведь и я до последнего времени ни о чем не догадывался.
— Славик, ты еще слишком неопытный в таких делах. — Шеф плеснул себе коньяк, сделал небольшой глоток и прищурился от удовольствия. — Хотя… В таких делах больше нужно полагаться на интуицию, а она меня редко подводит.
— И, все равно, не пойму, зачем я здесь понадобился Владу. Да и Наталка так настойчиво добивалась, чтобы я сюда приехал…
Сказал и пожалел. Вдруг Игорь Владимирович и о привидении знает?
— Тут, конечно, загадка… — я вздохнул с облегчением. — Но уж точно не для того, чтобы поделиться с тобой, — он хихикнул.
А я подумал: не слишком ли все усложняю? Может, не нужно искать подводные камни там, где их нет и быть не может? Не исключено, что именно «привидение» и было основным мотивом, из-за которого бывший одноклассник пригласил меня в гости?
* * *
В усадьбе непривычная суета. Повсюду мельтешили незнакомые люди. Их не так много, но, по сравнению с предыдущим тихим омутом, все напоминало растревоженный муравейник. У ворот с десяток иномарок, у склепа — армейский «УАЗ» и крытый тентом грузовик. Люди в камуфляже выносили из склепа ящики и грузили в автомобиль.
К склепу меня не пустили. Метрах в двадцати от него дорогу преградил серьезный мужчина в цивильном костюме, но, отнюдь, не цивильными повадками. Спорить бесполезно и я, не солоно хлебавши, повернул обратно. Не скажу, что меня так уж разбирало любопытство, но неприятный осадок остался.
Несправедливо.
Я не совсем посторонний и не в последнюю очередь благодаря мне удалось отыскать документы, которые теперь от меня же скрывают.
Впрочем… Ну их всех подальше…
Я почти дошел до беседки, когда из кустов вынырнула знакомая фигура в сером форменном костюме. Его только не хватало для полного счастья. Настроение было настолько паршивым, что если бы участковый меня зацепил, я бы не сдержался. Лейтенант или почувствовал, или ему нечего было сказать. Пронзил нехорошим взглядом, и посторонился, уступая дорогу.
— Вячеслав…
Голос показался незнакомым. Даже не голос — старческий хрип.
Наталья Владимировна сидела в беседке, она не прикасалась к спинке, от чего казалась неестественно прямой, окаменевшей. Ее глаза уставились на меня, но не факт, что видели.
Губы зашевелились, но лишь через некоторое время я услышал невнятные звуки.
— Что делается, — едва разобрал, а может, не разобрал, и суть сказанного была иной.
Я молчал, а она еще некоторое время шевелила губами, пялясь на меня и мимо меня одновременно.
Жутковато.
Я попятился и скрылся за кустом. Когда обернулся, Наталья Владимировна все так же смотрела в пустоту. Не уверен, что она заметила мое бегство, а, возможно, не помнила и о моем появлении.
* * *
Шеф поступил, как последняя свинья, да и чего еще можно было от него ожидать?
Вечером, когда кутерьма улеглась, непрошеные гости укатили, и в усадьбу вернулась привычная тишина, я вдруг понял, что мне здесь делать нечего. Если раньше я пребывал на правах гостя, то теперь, после бегства Влада, и этого хлипкого статуса лишился. Я был посторонним человеком в чужом доме.
