В бетонном подземелье было непривычно светло. Озаренное электричеством, оно утратило таинственную привлекательность, выглядело буднично и неинтересно.
Влад прикручивал к металлическому набалдашнику отбойный молоток, шеф колдовал со своим прибором, а Наталка то ли помогала ему, то ли создавала видимость, чтобы ее ненужность не бросалась в глаза.
Боковое ответвление от основного прохода тянулось метров на десять и заканчивалось тупиком. Свет от лампы сюда не доставал, пришлось пользоваться фонариком. Стены — ровные, темно-серые, шершавые наощупь. Ни выступов, ни впадин, ничего такого, на чем можно было сконцентрироваться. Но, для чего-то же этот проход вырыли? Немцы — рациональный народ, зря ничего не делают.
Вдохновленный умозаключениями, которые показались мне непрошибаемо убедительными, я не на шутку увлекся, мне хотелось утереть нос шефу и разгадать загадку раньше, чем удастся ему. Прибор прибором, наука наукой, но все это нередко пасует перед логикой или, если разум бессилен, интуицией.
Пока работал только разум, интуиция молчала. Я ощупывал стены, вглядывался в каждую щелочку и не находил ни единой зацепки. Особое внимание уделил торцевой стене, ведь там, где заканчивается ход, должно находиться то, ради чего ее строили. Может, и находилось, только закрытое, замурованное.
Бросив бесполезное занятие, перешел к следующему отростку. Он был короче, и результат, точнее, его отсутствие я получил быстрее. Последнее ответвление, оно оказалось в конце коридора возле герметичной двери с колесом оказалось совсем коротким, всего пару шагов. Но, тем не менее, оно показалось перспективным. Почему, сам не знаю. Стены такие же ровные и монолитные.
Вот только…
Когда я ощупывал торец, ладонь почувствовала некое несоответствие. Вроде бы все так же ровно и шероховато, но в одном месте шероховатость иная, не похожая на привычную.
Я посветил под разными углами, и снова ничего необычного не заметил. Опять потрогал рукой, ощущение непохожести не пропало. Едва различимое, но, я был уверен, не случайное.
— У меня все готово, — услышал голос Влада и выглянул наружу.
Влад присоединил отбойный молоток к шлангу и готов был пустить в ход. Его распирала жажда деятельности.
Игорь Владимирович все еще возился со своим прибором в основном коридоре, как и следовало ожидать, без видимого результата.
— Ты там слушай, сколько угодно, а я — по наитию.
Влад потянул шланг в боковой проход. Я поспешил следом. Там должно было происходить самое интересное. О своем открытии решил пока не распространяться. Не хотел делиться лаврами. Мысленно лелеял момент, когда собственноручно вскрою тайник и докажу всем, в особенности — шефу, что чего-то стою и умею делать работу даже без научных прибамбасов.
Влад прошествовал в конец коридора, и меня неприятно поразило, что он, не напрягаясь, пришел к тому же выводу, что и я. Впрочем, успокоил себя, трудно не заметить истину, если она лежит на поверхности.
— Славик, не в службу, а в дружбу, сгоняй, включи компрессор.
Нарвался. Но деваться некуда. Я поднялся в склеп, отыскал на агрегате большую кнопку и с внутренним содроганием нажал ее.
Раздалось, шипение, что-то затарахтело, шланг под ногами резко дернулся и выпрямился под напором хлынувшего в него воздуха.
Чтобы не упустить важное, сразу поспешил обратно.
Когда уже спрыгнул с лестницы, раздался ужасающий грохот, от которого заложило уши. А вслед за ним все заволокло пыльным туманом. Стало трудно дышать, я закашлялся, рядом закашлялся еще кто-то.
Грохот прекратился. Словно сквозь слой ваты я услышал, как выругался Влад. Его голос казался тихим и далеким. Потом из прохода выплыл смутный силуэт и направился вглубь коридора. Влад решительно повернул штурвальное колесо двери, отделяющей тоннель от каменной клетушки.
— Нужно проветрить, — объяснил то, что в объяснении не нуждалось, и надрывно закашлялся.
Сквозь разверзшуюся щель ворвался поток воздуха: сырого, отдающего плесенью. Вихрем подхватил пыль, уложил ее на пол, разметал по стенкам, размазал по нашим лицам.
И, тем не менее, прогнившая вонь подземелья целебным нектаром наполнила легкие, освобождая их от цементной отравы и избавляя от удушающего кашля. Пронесшийся вихрем сквозняк разогнал туман, все снова обрело привычную четкость.
