— Есть разговор, Вячеслав… — шеф запамятовал мое отчество, возникла неловкая пауза.
— Можно просто, Славик, — подсказал я.
— Славик, так Славик… Ты сейчас чем по работе занят?
Он насыпал в мою и свою чашки кофе, не спрашивая, бросил по два крошечных кубика сахара и налил кипяток.
— Вот, — я протянул ему папку с завершенной исторической справкой, которую все это время не выпускал из рук.
— Там все нормально?
— Сделал, как надо.
Шеф не взял папку, плеснул в чашки коньяк.
— Отдашь Наталке, пусть оформит, как надо и отправит клиенту. Больше, как я понял, ничего срочного у тебя нет?
Я отрицательно покачал головой.
Обычно в таких случаях принято делать умное лицо, мол, работы по горло, едва успеваю разбираться с текучкой и тому подобное. Но я не стал лукавить. Коль удалось избежать разговора об увольнении, от положенного законом отпуска я отказываться не собирался. Надоело все до чертиков, пора бы и расслабиться.
— Вот и ладненько…
Шеф отхлебнул из своей чашки, я последовал его примеру.
— Достал меня твой знакомый, — Игорь Владимирович скорчил постную физиономию. — Не знаешь, что ему от нас нужно?
Я сдвинул плечами.
— Какие-то проблемы. Он пытался о них рассказать, но у него не получилось.
— Со мной та же фигня. А мужик — напористый. Ты давно его знаешь?
— Учились в одном классе. После школы не виделись, — честно ответил я.
— Но денежки, судя по всему, имеются? — глаза у Игоря Владимировича вспыхнули алчным огнем.
Он был бизнесменом до корки мозга и личная неприязнь к Владу по прошествии времени отодвинулась на задний план.
— Наверняка, не бедствует, — подлил масла в огонь.
— Ты ему сказал о наших расценках?
— Он не спрашивал. Подобный вопрос волновал его меньше всего.
— То есть, мы сможем предоставить ему счет по полной программе?
Шеф возбудился, достал из сервиза еще две чашки и уже туда плеснул коньяк. Немного, но щедрее, чем в кофе. Затем вытащил из кармана пачку «Мальборо», предложил мне сигарету и закурил сам.
— От него не убудет.
— Мы не имеем права терять такого клиента.
Возразить нечего.
— По идее мы должны предоставить ему лучших специалистов, но кроме тебя он никого видеть не хочет… А ты у нас, мягко говоря, канцелярская крыса и опыта практической работы не имеешь.
«Канцелярская крыса» прозвучало не обидно. Не как оскорбление, а как констатация. За год работы в фирме я занимался только документами. Сидел в архиве, бегал по инстанциям, сочинял справки…
— Но, с другой стороны, он не требует конкретного результата. А если возникнет необходимость, мы всегда сможем задействовать еще кого-то. За дополнительную оплату.
Логика железная, достойная восхищения и аплодисментов в придачу. Ты там развлекайся, за тебя уплачено, а появится работа, пришлем специалиста и обдерем твоего друга, как липку. Но мне не было дела к деньгам Влада, а ратовать за социальную справедливость в наше время — бессмысленно.
Убаюканный мягким креслом, коньяком и сладкими речами шефа, я расслабился и едва не упустил главного. Оказывается, речь шла не только о деньгах Влада, но и моих собственных. Размышляя о финансах, Игорь Владимирович упомянул, что дела фирмы продвигаются не совсем гладко, отказываться от денежных клиентов — преступное легкомыслие, если даже клиенты — неприятные типы и логичней было бы послать их подальше.
— Но… — Игорь Владимирович артистически развел руками, мол, сам понимаешь, что к чему. — Так что, Славик, пиши заявление на отпуск за свой счет и езжай ублажать школьного друга.
Я едва не поперхнулся.
— Почему за свой счет? — в моем голосе еще не созрело возмущение, но обида присутствовала.
— Славик, мы — взрослые люди. Дураку понятно, что друг тебя не обидит. Ты же не собираешься уподобляться теленку, который сосет двух мамок? Не буду говорить о нравственности, сейчас такое не принято, но для тебя эта затея намного выгоднее, чем для фирмы. Можно сказать, из дружеских соображений и благодаря хорошему расположению я делаю тебе маленькую услугу.
Вот жучара! Соврал и глазом не моргнул. Не далее, как несколько минут назад говорил, что сдерет с Влада по полной программе. А расценки в нашей конторе еще те. К нам не просто так обращаются, а только в крайних случаях. Да и то, если дело необычное, от которого в иной инстанции отмахнутся, еще и перекрестятся в придачу. Соответственно, и цена — не от мира сего.
