Анатолий вел работу с важными агентами, которые передавали ценнейшую информацию по созданию в США первых атомных бомб. Работа велась через связников, с которыми Яцков встречался в городе. Некоторая часть копий документов передавалась в тайнописи, и Яцкову приходилось долго возиться с реактивами, а затем разгадывать проявившийся английский текст, в котором нередко трудно было прочитать не только отдельные буквы, но и целые слова. Во второй половине 1946 г. Яцков несколько месяцев исполнял обязанности резидента. Прямо из Нью-Йорка он был переведен в парижскую резидентуру. В послевоенный период Яцков занимал руководящие должности в разведки, выезжал в командировки на оперативную работу в страны Западной Европы. Затем возглавлял один из факультетов в Краснознаменном институте КГБ СССР имени Ю. В. Андропова. На всех участках работы Яцков успешно справлялся с поставленными перед ним задачами, проявил себя опытным руководителем, чутким воспитателем, принципиальным и скромным человеком.
За успешную работу в разведке Яцков награжден четырьмя орденами СССР. Скончался Анатолий Яцков 26 марта 1993 г.
В 1996 г. Яцкову посмертно было присвоено звание Героя Российской Федерации.
По политической линии активно действовали два молодых сотрудника нашей нью-йоркской точки, Константин Алексеевич Чугунов и Михаил Александрович Шаляпин.
Чугунов — небольшого роста, со вздернутым носом. Глаза глубокие, темно-голубые. Не по годам серьезный, собранный, осторожный, аккуратный. Во время выступлений или бесед мысли излагал неторопливо, логично, убедительно. Говорил всегда по делу. Он прекрасно владел английским языком, хорошо знал оперативную обстановку, проблемы внутренней и внешней политики США, расстановку политических сил. Возвратившись со встречи, немедленно садился за изучение полученных материалов, подготовку телеграмм, написание отчета и оперативных писем. Все его материалы были обстоятельными по содержанию, аккуратными по форме. Резидент подписывал их почти без исправлений.
Шаляпину в 1941 г. исполнилось 26 лет. Выше среднего роста, худощавый, подтянутый; глаза голубые, взгляд серьезный. Настроение у него резко менялось от гневно-сердитого к радостно-веселому. По своему характеру Шаляпин — полная противоположность Чугунову: не мог контролировать и скрывать свои чувства, был импульсивным, резким, нетерпеливым, курил беспрестанно. Очень любил рискованные операции. Пунктуально выполнял указания резидента. Хотя по своему интеллектуальному развитию он уступал Чугунову, но благодаря рвению, неукротимой жажде добиться результатов работал быстро и успешно. Обладал способностью моментально схватывать суть проблемы и решительными, порою, казалось, неоправданно рискованными действиями добивался успеха. Шаляпину легко давались иностранных языки. Поэтому впоследствии его командировывали в разные страны. Везде он работал продуктивно, вербовал ценную агентуру. С годами, однако, он пристрастился к вину, что больше всего противопоказано разведчику. Увлечение спиртным послужило причиной преждевременного увольнения его в отставку.
В резидентуре я несколько раз встречал ладно сложенного, красивого молодого блондина. Позднее я узнал, что это наш разведчик Виктор Александрович Лягин, работавший инженером в АМТОРГе. Он запомнился мне тем, что порой подолгу молча сидел в углу комнаты и напряженно о чем-то думал. Товарищи говорили, что Лягин крайне болезненно переживал наши неудачи на фронте. Вскоре, неожиданно для нас, он незаметно исчез — уехал в Москву. А через пару лет из газет мы узнали, что Лягин успешно руководил нелегальной разведывательно-диверсионной резидентурой в тылу немецкий войск. Пятого ноября 1944 г. ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Своими сослуживцами по нью-йоркской резидентуре трудных военных лет я с полным правом могу только гордиться…
2. Включение в разведывательную деятельность
Как я уже отмечал, до начала Великой Отечественной войны американская контрразведка весьма активно действовала против советских учреждений и их сотрудников, используя все имеющиеся в ее распоряжении средства: наружное наблюдение, агентуру и оперативную технику. Сотрудники резидентуры часто видели, что за ними с утра до вечера велась слежка. В их служебные и домашние телефонные аппараты вмонтировались устройства, которые позволяли ФБР подслушивать не только разговоры по телефону, но и вообще все, что говорилось в комнате, фиксировать любые, даже незначительные шумы.
