Март 1880 — Нью-Йорк Сити.
Резкий ветер со свистом вырывался из-за угла здания, задувая в лицо, пока он выходил из кареты. Вполне подходящая погода для настроения Рори. Он быстро схватился за шляпу, чтобы ее не сдуло, стремительно направляясь к двери, услужливо открытой для него улыбающимся швейцаром.
— Доброе утро, мистер О'Хара, — поприветствовал он Рори.
— Доброе утро, — последовал краткий ответ.
Его окаменевшее лицо предупреждало служащих, что в этот день лучше не обращаться к нему без крайней необходимости, и большинство из них с деловым видом склонились над бумагами. Рори прошел в свой кабинет, плотно закрывая за собой дверь.
Небрежно бросив шляпу на вешалку, он снял пальто и сел за стол, повернувшись затем на стуле лицом к окну.
Нью-Йорк. Оживленное место, врата Америки. Монополия коммерции, промышленности, капитала и возможностей, являющееся приютом бездомных, нищих и потерявших надежду. Рори был сыт всем по горло; он выдохся. Утром он проснулся с мыслью невыносимости этой жизни. Как только он все устроит, он уедет домой в Айдахо. Если он не нужен Бренту на «Хартс Лэндинг», то будет добывать пропитание на другом ранчо. Это не имело значения, главное — выбраться из Нью-Йорка.
На робкий стук в дверь последовало ворчливое «Входите».
Миссис Уолтерс, молодая вдова, занявшая место его секретаря, мистера Джексона, приотворила дверь ровно настолько, чтобы просунуть голову.
— Я принесла вашу корреспонденцию, сэр.
— Спасибо, миссис Уолтерс. Положите на письменный стол.
Невзрачная маленькая женщина, одетая в простое черное платье, со скромно зачесанными назад волосами, собранными на затылке в пучок, быстро повиновалась. За краткое время, проведенное здесь, она научилась распознавать дурное настроение шефа и оставлять его, по возможности, в покое до тех пор, пока не сменится его настроение. Наблюдая, как она торопится покинуть кабинет, Рори вздохнул. «Бог мой! — подумал он. — Я стал настоящим тираном. Нет, мне действительно пора убираться отсюда».
Просматривая конверты, он обратил внимание на небрежный почерк Мартина. Сомневаясь, хочется ли ему узнать, что нового в «Спринг Хейвен», и все же не в силах противиться, он распечатал письмо и начал читать его.
Дорогой Рори.
Ты с трудом узнаешь имение, которое оставил. В подготовке к большой свадьбе буквально все переделывается, заменяется, переставляется, благодаря усилиям дядюшки Брента и тетушки Тейлор. (Мой отец, должно быть, переворачивается в гробу!)
Алан заявляет о своем присутствии на полях. Я могу уже заметить, что урожай будет вдвое больше прошлогоднего. Он заставляет парней и меня вкалывать, как негров, — но так же поступал и ты! И я, честно говоря, ничего не имею против. Наверное, он мне все-таки нравится. Я сомневался, стоит ли маме выходить за него замуж, но думаю сейчас, что все было правильно. Он довольно забавный внешне, как я уже писал тебе раньше, и семья его не из знатных, насколько я слышал, но он справедлив со всеми и любит маму. Мне кажется, ты не узнал бы ее, настолько она счастлива.
Стюарт Адамс, предположительно, вернется буквально на днях, и я искренне рад этому. Нетта слоняется, безучастная ко всему, как заболевший теленок. Ее Очаровательный Принц не увлекается писанием писем.
Меган по-прежнему ведет себя странно. Мне даже кажется, что это — совсем другой человек. Иногда создается впечатление, что она смотрит внутрь тебя, делая глаза жесткими и холодными, как лед. Ты поймешь, что я имею в виду, когда приедешь на свадьбу.
Надеюсь, у тебя в Нью-Йорке все хорошо.
Твой друг,
Мартин Беллман.
— Когда я приеду на свадьбу, — пробормотал Рори. Как бы сильно не старался он забыть, сердце по-прежнему болело при мысли, что Бренетта выйдет замуж за кого-то чужого. Он не думал, что сможет вынести поездку на свадьбу.
