— Я собирался сделать это сегодня вечером, — сказал Исаак. — Некто, видевший его под тем дождем, живет на другом берегу реки. Когда вы пришли, я только ждал, чтобы Юсуф закончил ужин, чтобы отправиться искать его.
— Я пойду с вами, — сказал Ромеу. — Если этот человек живет там, где вы говорите, это недалеко от моего дома, и, возможно, я смогу быть полезен. Только сперва я должен проводить домой Рехину.
— А я должен позвать Юсуфа, который знает, кто этот молодой человек, — сказал Исаак.
В конце концов из гетто к дому Ромеу отправилась при свете факела группа из шести человек.
— Рехина, мне не нравится, что ты будешь одна в такое позднее время. Может, тебе побыть у соседей, сказал столяр, когда четверо собрались у ворот. Ракель тоже была там, стояла у лестницы на тот случай, если понадобится еще что-нибудь, а Ибрагим терпеливо ждал, чтобы запереть за ними ворота.
— Папа, уже поздно беспокоить соседей из-за такого пустяка, — ответила Рехина. — Дома я буду в безопасности.
— Мне тревожно оставлять дочь одну в доме, признался Ромеу Исааку. — Может, это и глупо, только…
— Тогда почему не пойти мне с сеньорой Рехиной? — сказала Ракель. — И мы можем взять с собой для защиты Ибрагима, чтобы ее отец не волновался.
— Или сеньора Рехина может остаться здесь, — сказал Исаак, — где, уверяю, она будет в безопасности. Стены у нас высокие, ворота крепкие, а члены семьи и слуги очень осторожны.
— Папа, я лучше пойду домой, — сказала Рехина, — если сеньора Ракель согласна составить мне компанию.
На этом порешили, и они пошли по улицам как обычная группа трезвых горожан, возвращающихся после проведенного у друзей вечера, дружелюбно, негромко разговаривая, чтобы не беспокоить округу.
— Почему Лука проводит так много времени с вами в мастерской? — неожиданно спросил Исаак. — От скуки, поскольку пациентов у него мало?
— Не думаю, — ответил Ромеу. — В последние две недели у него были пациенты, хотевшие, чтобы он посещал их каждый день. Я знаю, потому что они посылали служанку или мальчишку с сообщением, а когда я передавал это ему — Лука сам не любил подходить к двери, — он говорил, что слишком занят, придет на другой день, а мне жаловался, что все пациенты хотят, чтобы он посидел, поговорил с ними, и что предпочитает молчание дерева и звук топора, стамески или шлифовального камня. Лука чувствует дерево, сеньор Исаак. Он очень помогал мне.
Расстояние от дома Ромеу до реки было небольшим, вскоре они спустились с холма и пошли по ровной местности к мосту.
— Юсуф, факел еще горит? — спросил Исаак.
— Да, — господин, — ответил мальчик. — Ночь темная, луна еще не взошла.
— Нужно погасить его, — сказал врач. — И идти как можно быстрее.
Они медленно шли вперед, пока глаза у них не привыкли к внезапной темноте. Когда шаги Ромеу гулко зазвучали по пролету моста, Исаак коснулся его плеча, давая понять, что надо соблюдать тишину. Все остановились.
Ночь была темная, над ними слабо светили звезды; под ними текла река, напоминающая еще более темную ленту между берегами, о существовании которых можно было только догадываться. Тявкнула собака. Что-то двигалось с шелестом по траве у воды. Глухой удар, напоминающий приземление прыгнувшего зверя, заставил Юсуфа вздрогнуть. Потом что-то с плеском упало в воду.
— Господин, что это? — нервозно спросил Юсуф.
— Какое-то животное охотится в ночи, — негромко сказал Ромеу. — Думаю, мы слышали, как оно схватило свою добычу, бесшумно и ловко.
— Боюсь, что да, — сказал Исаак. — Юсуф, факел у тебя? И кремень с кресалом?
— Да, господин.
— Тогда зажги его побыстрей.
Неожиданно заплясало пламя, и в его свете вновь появился окружающий мир.
— Видишь что-нибудь на берегу? — спросил врач.
— Нужно подойти поближе — сарай находится в тени деревьев.
Юсуф пошел вперед, ведя своего учителя, а Ромеу, поискав взглядом опасность, которую, казалось, предчувствовал Исаак, последовал за ними.
— Вот тропинка, ведущая к сараю, — сказал мальчик, поднимая факел. — Довольно узкая. Но он был здесь, если не убежал.
— Ты видел, как он убегает?
— Нет, господин. Но… — Юсуф умолк и заглянул в низкое, ветхое строение. — Там никого нет.
