Когда Даниель проснулся в субботу утром в каюте судна «Санта-Фелиситат», неестественная тишина вызвала у него беспокойство. Он осторожно встал, мягко прошел к трапу, вышел на палубу, и огляделся. Ничего не происходило. Паруса были спущены. Члены команды сидели, спокойно болтая, или спали на палубе. Подошел к борту и глянул вниз. Судно чуть покачивалось на почти неподвижной воде. Не было ни ветерка. А позади них, на горизонте, виднелась земля, обескураживающе похожая на остров Мальорка.
То же самое было и накануне утром. За два дня они прошли десять-двадцать миль, пользуясь несколькими порывами благоприятного ветра. Судно было таким же неподвижным, воздух таким же безмятежным, море спокойным, как спящий ребенок.
— Долго это будет продолжаться? — спросил Даниель у пролетавшей чайки.
И к его удивлению стоявший поблизости матрос сказал:
— Думаю, это кончилось. Я чувствую приближающийся ветер.
Анна, служанка сеньора Нарсиса, покачала головой.
— Не знаю, что могу сказать вам. Ночь была темная. Когда этот мальчик подошел к двери, луна еще не взошла.
— Как он был одет?
— Как одет? Тут странное дело. Я подумала, не в краденое ли.
— В краденое? — терпеливо переспросил Исаак.
— На нем был плащ с капюшоном, — заговорила Анна. — Вечер был прохладный, но не холодный, а плащ с виду был теплый, толстый и дорогой. Мальчишки не бегают в таких по мелким поручениям. Но поскольку капюшон был опущен, лица было не разглядеть.
— Он был высоким? — спросил Исаак.
— Высоким? Да, для мальчишки очень.
— Мог это быть взрослый мужчина?
— Мужчина? Может быть. Только голос у него был не мужским. Слишком высоким для мужчины, но слишком низким для мальчишки. У меня мелькнула мысль, что, может, это очень высокая женщина, но не думаю, что это так.
— Узнала бы ты его голос, если б услышала снова?
— Может быть, — неуверенно ответила Анна. — Думаю, он не из этого города. Возможно, из сельской местности. Говорил он странно — как никто из здешних.
Привратник, взявший сверток для Мордехая, растерялся при просьбе описать человека, который его принес.
— Как он выглядел? Не знаю. Был похож на мальчишку. Все говорят, что это был мальчишка. Было темно, и шел дождь, сеньор Исаак. В плаще с опущенным капюшоном его нельзя было разглядеть.
— Это был высокий человек? — спросил Исаак.
— Высокий? — переспросил привратник. — Не заметил, чтобы он был высоким. Пониже меня. Обычного роста.
— Обычного для мальчишки? — спросил Исаак. — Или для мужчины? Или для женщины?
— Но вы же сами сказали, что это был мальчишка, — запротестовал привратник. — А я не знаю. Это был просто какой-то посыльный. Я взял сверток, он сказал, что уже получил плату за доставку, и я закрыл ворота. Ночь была непогожая, очень темная. — Умолк, потом торжествующе добавил: — Я знаю, это был посыльный. У него была одна из таких корзин — высокая, узкая, для вещей, которые не хочешь потерять. Кто еще мог ходить с такой?
— Спасибо, — сказал Исаак. — Какой был у него голос?
Но привратник не обратил на это внимания.
— Как у всех. Говорил он мало. Я ничего такого не заметил.
Привратник у ворот гетто оказался еще менее общительным.
— В субботнюю ночь из гетто никто не выходил, — сказал он. — Шел дождь.
— Совсем никто? — спросил Исаак. — Ты ни разу не открывал ворота?
— Да открыл какому-то мальчишке.
— Что это был за мальчишка?
— Не знаю. Он вошел, отдал монетку и убежал. Я не видел, как он выглядел. Ночь была непогожей.
— Когда он ушел? — спросил Исаак.
— Ушел?
— Он что, живет в гетто? Или перелез через стену?
— Ничего он не перелезал, — пробурчал привратник. — Только я не видел, чтобы выходил кто-то из чужаков. Чуть попозже я открыл небольшой группе. Этот мальчишка мог выйти вместе с ними.
— Что это была за группа?
— Люди, которые сказали, что у них дело в городе…
— Ты узнал их?
— Узнал, конечно, — ответил привратник. — Сеньор Аструх…
— Спасибо, — сказал Исаак и пошел домой за Юсуфом.
Юсуф внимательно выслушал Исаака.
— Этот мальчик не из города? — спросил он.
— Видимо, да. Анна сочла, что он деревенский.
— Тогда его должны были заметить, — сказал Юсуф. — Особенно если он зарабатывал деньги, доставляя сообщения. Удивляюсь, что его не прогнали. Но я выясню, — уверенно добавил он.
