— Вы были правы. Не стоит с ними связываться…
Егорову понадобилось несколько минут, чтобы выйти из ступора. Он с ужасом вспомнил, что на этаже остался всего один мужской унитаз.
Каких-то семь цифр на клочке бумаги — и многое изменилось. Такие события лежат за гранью предсказуемости, находятся во временных точках, где сходятся линии людских судеб, а потому воспринимаются как нечто привнесенное извне. Одни называют их случаем, другие — фатальной предопределенностью, но, как ни назови, суть остается неизменной.
Получив добро у начальника, Рогов и Плахов тут же, оседлав маршрутное такси, помчались на квартиру к отставной любовнице Корнилова. Та с большой неохотой выложила на стол его давнишний подарок — старинную икону в серебряном окладе. С тех пор как она рассталась с Корниловым, Ира не раз переживала трудные времена, но реликвию так и не продала, даже не закладывала в ломбард, чтобы выручить немного денег. Женщина верила, что ей помогла Святая Ирина, изображенная на иконе… И вот теперь, когда в жизни все наладилось, явились двое мужчин, показали удостоверения сотрудников уголовного розыска и унесли «образ» с собой. Как вещественное доказательство.
Закрывая за оперативниками дверь, Ира испытывала тяжелые чувства. Дело не в том, что ее лишили дорогой вещи, и даже не в том, что икона проходила по уголовному делу. Ей показалось, что она расстается со своей покровительницей навсегда…
Через час икона лежала в кабинете оперов. Мужчины разглядывали реликвию, лежащую на столе, оценивая ее как предполагаемый вещдок по делу о контролере-убийце.
— Она с ним уже лет шесть не живет. И не видится, — заметил Плахов.
— А икона?.. — Виригин взглянул на коллегу.
— Давно подарил. На именины.
— И что ж, она все это время не знала?.. — По лицу Макса скользнула тень недоверия.
— Говорит, нет. — Плахов вспомнил растерянное лицо женщины.
— С трудом верится…
Попытка «обкатать» версию сговора поддержки не встретила. Плахов пожал плечами:
— На вид вроде ничего. Портнихой работает.
— Чего с камикадзе-то этим будем делать?.. — сменил тему Рогов. — Который телефон дал?.. Отпустим?..
— Да выпустили его уже, — отмахнулся Игорь. — Он свою миссию выполнил. И впечатлений набрался. До конца жизни хватит.
В дверях кабинета появился Любимов, его лицо сияло, как начищенная солдатская бляха. Он извлек из кармана блокнот.
— Есть контакт, мужики! Икона «паленая»!.. Стоит на учете. Похищена девять лет назад из частной квартиры на канале Грибоедова. Святая Ирина в серебряном окладе, — прочел он выписку из блокнота.
— Отлично!
— Дальше еще лучше, — продолжил Любимов. — Хозяйка, Борисова А.С., пенсионерка, убита ударами молотка. Квартира ограблена.
— Здорово! — обрадовался Плахов.
— Мужики, вас бы кто со стороны слышал!.. — Рогов укоризненно взглянул на коллег.
Замечание отскочило от Плахова, как целлулоидный шарик от теннисного стола.
— Спокойно!.. — Жора повернулся к Рогову. — Но дальше — самое интересное. Убийство это раскрыто.
— Не понял?.. — На лице Виригина отразилось неподдельное удивление.
Любимов снова уткнулся в блокнот:
— Обвиняемый — Григорьев Валентин Андреевич, пятьдесят седьмого года рождения, зять потерпевшей.
Рогов издал звук, похожий на свист. Плахов нетерпеливо спросил:
— И где он?
— Приговорен по статье сто второй, пункту «е» старого кодекса к высшей мере наказания, расстрелу. Скончался в камере, не дожидаясь исполнения приговора. От сердца, наверное.
В кабинете повисло тяжелое молчание. Первым его нарушил Рогов:
— Почему же тогда икона до сих пор на учете?..
— Обычный, Вась, наш бардак! — усмехнулся Любимов. — Поставить поставили, а снять — забыли. Такое бывает. Ты сам хоть раз снимал что-нибудь с учета?
— Нет. Не до того.
— Вот видишь.
Плахов с этой версией не согласился:
— Бывает, у девушки муж умирает, а у вдовы живет!.. Нет, тут что-то не то… Надо разобраться. Давайте, я в тюрьму к Корнилову съезжу, а вы узнайте, кто делом занимался.
— Уже узнал. Даже дело в суде полистал. — Любимов не без удовольствия продемонстрировал профессионализм. — Старший опер Мухин. Нынче охраной в банке заведует.
