Затем исследователи взяли числовые данные, использованные на первом этапе экспериментов, и заменили слова в задании. Вместо «метод лечения кожи» написали «надзор за оборотом огнестрельного оружия», вместо «сыпь» — «преступление». Оказалось, что в этом случае интерпретация сведений напрямую зависит от того, каких взглядов придерживаются участники эксперимента. Соответственно, выводы были противоположными. Основываясь на одних и тех же данных, испытуемые резюмировали: «Надзор за оборотом огнестрельного оружия снижает уровень преступности» или «Надзор за оборотом огнестрельного оружия повышает уровень преступности».
Нам с вами это уже не кажется удивительным, так как выше мы рассматривали примеры мотивированной аргументации.
Неожиданные выводы дал анализ результатов испытуемых с разными математическими способностями и одинаковым отношением к обороту оружия. Выяснилось, что люди с лучшими математическими способностями совершают больше ошибок, интерпретируя информацию, как-то затрагивающую их личные установки.
Оказывается, чем лучше вам дается счет, тем лучше вы используете числа для обоснования собственных убеждений.
К сожалению, именно так мы развивались в процессе эволюции. Мы защищаем «свою правду», даже если хотим установить истину. Обладая высоким интеллектом и осознавая собственную склонность к иррациональности, человек тем не менее не отказывается от предвзятой аргументации. Мы просто не можем заставить интеллект работать иначе — так же, как не можем усилием воли «развидеть» иллюзию.
В этой главе я в основном говорила о наших слабых сторонах. Мы делаем ставки в жизни, исходя из собственных убеждений. Мы не проверяем данные, совпадающие с нашими личными установками. Мы упорно отказываемся их корректировать. И интеллект тут тоже не помощник: он, наоборот, ухудшает ситуацию.
А теперь — черед хороших новостей.
Представьте, что обсуждаете с другом фильм «Гражданин Кейн».
— Лучший фильм всех времен и народов, — говорите вы. — Творческий коллектив показал мастерское владение многими кинематографическими техниками. Вот точно, и «Оскара» он получил как лучший фильм.
— А давай поспорим! — предлагает ваш собеседник.
Это вызов застает вас врасплох, вы вдруг теряете уверенность и отступаетесь от своих безапелляционных заявлений. Пари — это сигнал: кто-то сомневается в вашей правоте. Он побуждает нас проверить свои взгляды, проанализировать факты, на основе которых сформировалось «спорное» суждение.
• Почему я так думаю?
• Как я получил эту информацию?
• Можно ли считать эти источники качественными?
• Насколько я им доверяю?
• Актуальна ли эта информация?
• Достаточно ли у меня данных, обосновывающих эту установку?
• Как часто факты, в которых я был уверен, оказывались ложными?
• Каковы иные правдоподобные альтернативы?
• Что я знаю о человеке, который со мною спорит?
• Насколько он доверяет моему мнению?
• Есть ли у него недоступная мне информация?
• В какой области он специалист?
• Что я упускаю из виду?
Помните, в каком порядке мы формируем абстрактные убеждения:
1) мы что-то от кого-то узнаём;
2) мы решаем, что так оно и есть;
3) и лишь иногда, если у нас появляется время или желание, мы размышляем над утверждением, проверяем, истинно оно или ложно.
Вызов «Спорим?» заставляет нас сделать этот третий шаг.
Если нам предлагают поспорить на деньги, то, скорее всего, мы откажемся от предвзятости, честно признаемся себе, что в чем-то не уверены. А еще мы с готовностью откроемся новым данным, учтем их и подкорректируем «устоявшиеся» взгляды. Таким образом, наши представления о мире становятся адекватнее. Человек, который выигрывает ставки в течение длительного времени, более объективен.
Конечно, с нами редко спорят на деньги. Оппонент, как правило, просто сообщает свое мнение, указывая на нашу ошибку. Большинство людей отличаются от игроков в покер, которые постоянно готовы к спору. И в обычной, «неигровой» жизни такая практика может пригодиться. Если мы безапелляционно декларируем наши установки, полезно услышать: «Спорим?»
А потом вы узнаёте, что некто переезжает в Де-Мойн и на карту поставлено 30 тысяч долларов.
