— Так. Мы можем поговорить спокойно?
— Конечно, — встрепенулся я.
Вся печаль исчезла с ее лица. Палочки светлого дерева задорно торчали из вновь скрученных в узел волос, серые глаза светились добротой и мужеством; если она и насиловала себя, то успешно это скрывала.
— Сигарета — это очень мило, но ничто не одолеет «Ветивер» от Карвена. Вы позволите? — Она вынула у меня изо рта сигарету и раздавила в пепельнице, не сводя с меня глаз. — Значит, вы — его подарок.
Я вымученно улыбнулся:
— Не надо понимать все так буквально, Полина. Это был эмоциональный момент. Вы дарите ему нечто очень личное, вот и он, со своей стороны…
Конец фразы повис в воздухе. Идею ответного подарка было трудно сформулировать, не впав в игривый тон. Она докончила за меня:
— Он делает то же самое. Хорошо. Но я ведь не надела мои трусики вам на голову.
Я хочу сказать: он мог бы просто дать вам салфетку.
Я согласно кивнул: это был аргумент. Она вдруг отпрянула. В сузившихся глазах мелькнуло подозрение, а губы раскрылись в улыбке, полной надежды:
— Это вы достали салфетку из пакетика, чтобы надушиться его духами.
Я выдержал паузу в три секунды, после чего с законной обидой спросил, за кого она меня принимает. Она густо покраснела. Ее пальцы легли на мой рукав.
— Извините меня, Куинси, я сама не знаю, что говорю. Я настолько не ожидала, что… что он так отреагирует. Вы на меня не сердитесь? — Нет-нет. Это естественно — рассмотреть все гипотезы.
— Есть другие?
Повисла долгая пауза. Она отняла руку, подняла ее к волосам, поправила выбившуюся прядь. Лицо у нее снова было опустошенное.
— Простите, но я должна понять. Он иногда бывает груб, вы, должно быть, это заметили, но в то же время он такой деликатный… Какой вы подарок для него? Подарок разрыва, прощальный подарок или подарок-эстафета?
— Подарок-эстафета, конечно.
Ответ сорвался с моих губ сам собой, лицемерный и искренний одновременно. Забавная формулировка. Вроде промежуточного займа, который банк предоставляет на покупку нового жилья, когда старое еще не продано.
— Как он мог попросить вас о таком?
Я развел руками: не знаю. А через три секунды слукавил, добавив, что у него, надо думать, были свои резоны и что на него можно положиться.
— Простить себе не могу, что поставила вас в такое положение. Мне стыдно.
— Не надо, — ответил я. Ничего умнее в голову не пришло.
— Вы славный.
Полина по-прежнему сидела на столе среди моих книг, закинув ногу на ногу с таким невинным видом, будто ей и невдомек, что я сейчас грохнусь в обморок, представляя себе, что под юбкой она голая. Мелькнула мысль о справедливости поговорки «Близок локоть, да не укусишь»…
— Но мне очень жаль, если вы, со своей стороны, могли подумать, что…
Она не договорила — просто повела плечами. Я вдруг понял, как смешны мои потуги. Это был даже не удар по самолюбию. Просто холодный душ.
— Я и правда не очень хороший подарок. Оказался под рукой, только и всего.
Уголки ее губ дрогнули. В глазах промелькнула тень. Замешательство. Сомнение. Начало дилеммы. Надо же, каким я могу быть психологом, когда действую спонтанно.
— Я не то хотела сказать, Куинси, — запинаясь, проговорила она. — Я даже польщена. Мы оба вами восхищаемся, мы наверняка чувствовали одно и то же, читая вашу книгу, но все же просить вас о… А о чем он, собственно, попросил?
— Он меня ни о чем не просил.
— Что же тогда было у него на уме?
Я решил рискнуть и сыграть честно. Передать как можно точнее, что я почувствовал, когда он протер мне шею пропитанной одеколоном салфеткой.
— Может, он подумал, что при случае…
Я медлил. Произнести эти слова оказалось непросто.
— При случае?
— Может быть, ему захотелось заняться с вами любовью, так сказать, по доверенности.
Полина не отвела взгляда. Уточнила бесцветным голосом:
— С его запахом.
Она протяжно вздохнула и спросила — нет, скорее полюбопытствовала, словно я был всего лишь их наперсником:
— И он думает, что я соглашусь?
Я предпочел не ручаться за другого. Развел руками и поднял брови, давая Полине понять, что я в ее распоряжении и ничего не жду взамен. Я — подарок, который можно вообще не распаковывать, я не обижусь. Не знаю, насколько ясно я передал все это мимикой, но Полину, судя по всему, моя реакция успокоила. Она заправила блузку в юбку, скрыв вид на бюстгальтер.
