— Ваша палата готова, — объявила медсестра, просунув голову в дверь и прерывая Люси. Она сделала пометку в медицинской карте. — Я привела с собой санитара. Его зовут Том. Он отвезет вас наверх.
В комнату вошел высокий парень в зеленом медицинском костюме и приветственно поднял руку. Медсестра повернулась к Сету.
— А вы идите домой. Вам, как и вашей жене, надо отдохнуть и выспаться. Трудный был вечер.
Сета захлестнула волна эмоций, когда он услышал, как Люси назвали его женой. Он попытался убедить себя, что они не подходят друг другу, что их брак был роковой ошибкой, но его чувства не желали подчиняться разуму. Ему хотелось взять ее за руку и поблагодарить за сына, поцеловать ее в лоб. Ему хотелось прыгать от радости, но приходилось сдерживаться. Ему даже казалось, что он сорвется, не в силах контролировать себя.
Однако необходимо было держать себя в руках. Люси была принцессой, и хотя он сам — обыкновенный человек, но не бродяга же какой-нибудь. Им нужно решить вопрос об опеке и родительских правах, пока она не уехала на свой остров. Поверенному Сета нужно время, чтобы изучить законы. И многое зависело в данный момент только от предприимчивости Сета.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — вежливо спросил он Люси.
— Я устала. Но нам надо кое-что обсудить.
— А нельзя ли это сделать завтра? — вмешалась медсестра.
— Нет. Прошу вас, скажите Сету номер моей палаты.
Слегка снисходительный, но полный достоинства и вежливости тон, от которого сердце Сета лихорадочно забилось! Именно это привлекло его к ней тогда, в их первую встречу. Девушка представляла собой удивительную смесь сексуальности и нежной доброты. Она была так мила, что показалась Сету воплощенной добротой, и так сексуальна, что он сразу же потерял голову.
Медсестра вздохнула и повернулась к Сету.
— У нее тридцать седьмая палата. Но сейчас пока не поднимайтесь. Нам необходимо хотя бы десять минут, чтобы разместить ее.
Сет кивнул, вышел в коридор и направился прямо в сторону детского отделения, радуясь возможности побыть одному и собраться с духом. Через стеклянную дверь он наблюдал, как медсестры суетятся вокруг младенца, к появлению которого он был причастен. Ведь это чудо, что он сумел зачать ребенка, и еще большее чудо, что он был первым, кто принял этого ребенка в свои руки и услышал его первый неуверенный вздох.
Он был бесконечно благодарен Люси за то, что она подарила ему сына. Но именно сила испытываемых им чувств настораживала его более всего. Ему хотелось целовать ее, благодарить, пообещать луну с неба. Глупо, конечно. Ведь он не желал, чтобы она вернулась в его жизнь, так же как и она не нуждалась в нем.
Да и хотела ли Люси когда-либо вообще жить с ним? Скорее всего, нет. Наверное, однажды, пробудившись утром, она с ужасом осознала, что натворила! Ведь они были знакомы всего месяц! Вот она и воспользовалась первой возможностью, чтобы отделаться от Сета, и бросила его, когда ее вызвал к себе отец. Она попросила у отца помощи, но решила все заранее сама.
Сет знал, что если она сейчас уедет и заберет с собой ребенка туда, где ее отец — король, он никогда больше не увидит сына.
Он помедлил перед дверью, потом постучал и вошел. Он сразу же понял свою ошибку, когда встретил взгляд ее бархатистых карих глаз и тут же ощутил вспышку страсти. Господи, как хорошо им было вместе когда-то!
Но долой ненужные чувства! Она не хочет иметь с ним ничего общего. Они совершенно не подходят друг другу, и она, должно быть, первая заметила это. Эта мысль его отрезвила.
— Я надеюсь, ты побудешь пару недель в Портере. Мы составим договор о праве посещения.
Люси рассеянно перебирала складки одеяла.
— Сет, я должна с тобой поговорить.
— Надеюсь, не о том, что ты хочешь лишить меня такого права?
— Нет, конечно. Ты же отец ребенка, и у тебя есть такое право. Просто я хотела бы назвать нашего сына именем твоего отца — Оуэн.
Сет так сильно удивился, что невольно сел на стул.
— Почему?
— Думаю, это было бы правильно. Я помню, что во время нашего короткого знакомства ты рассказывал о своем отце: как сильно ты любил его и как скучал, когда он погиб. Ты говорил, что твой брат Ти делал все, чтобы ты не страдал от потери, но все равно это наложило отпечаток на всю твою жизнь.
