— Я не бросаю товарищей, — сказал он. — Давай. Я помогу.
Понятно, я не из тех, кто склонен получать удовольствие в обществе других мужчин, но в тот момент, когда Снорри обхватил меня своей ручищей, я обрадовался этому куда больше, чем объятиям Черри или Лизы. Он перекинул меня через плечо и зашагал дальше. От соприкосновения снова запульсировала та странная энергия, но да ладно — я был готов смириться с тем, что она менее опасна, чем Эдрис и его молодчики.
— Спасибо, — пробулькал я, почти теряя сознание от боли. — Я знал, что ты меня не бросишь. Я знал… — Снорри остановился и прислонил меня к валуну, придерживая одной ногой. — Чего?
— Ничего, — бросил Снорри, изучая расположение валунов и ширину уступа. — Здесь — самое то. Я никуда не пойду.
— Лучше бы уж пошел! — прошипел я. — Давай же, топай, олух ты здоровенный! — «Только возьми меня с собой» — вот это я предпочел не проговаривать вслух. Не потому, что он мог плохо обо мне подумать, просто догадывался, что он не передумает. Разумеется, если он таки решит уйти, то и меня за собой потащит. А пока что, видя мое показное геройство, он хотя бы радовался и был готов стараться защитить меня, временно недееспособного.
Снорри достал топор. Его бы больше устроил норсийский топор с лезвием-полумесяцем, способный отрубать руки-ноги, но был лишь широкий и тяжелый, предназначенный для пробивания брони. Если наемники упакованы хоть в какие-то доспехи и при этом еще и до нас доберутся — все, можно сдаваться, потому как в этом случае они просто сверхчеловеки какие-то.
Узкий уступ был почти полностью перекрыт огромным валуном, оставался какой-то метр, и нам надо было по нему пробраться и не рухнуть вниз. Снорри присел на корточки, чтобы его не было видно, когда преследователи наши выйдут на открытую дорогу.
— Ничего себе план! Ты, значит, выскочишь на первого — и останется всего девятнадцать?
— Да. — Он пожал плечами. — Я бежал лишь потому, что знал — ты останешься со мной, а иметь на своей совести твою смерть не хотелось бы, Ял. Ну вот мы и повязаны, как, надо полагать, и хотели боги.
Он улыбнулся, и мне захотелось дать ему в глаз.
— Нас тут не видно. Можно спрятаться. Они пройдут мимо, рассредоточатся, потеряют нас и сдадутся. Не смогут же они найти наши следы на скалах!
Я предпочел не упоминать, что ему придется меня тащить.
Снорри покачал головой.
— Они могут выждать. Если мы попытаемся уйти с уступов, они увидят нас на более открытой местности. Лучше уж так.
— Но…
Их же двадцать человек, придурок!
— Они вытянулись в цепь, Ял. Настоящий вожак собрал бы их покучнее, но они слишком уверены в себе и слишком жаждут крови. От передних четверых-пятерых до замыкающего не меньше четырехсот метров.
Он сплюнул, словно демонстрируя презрение к столь непродуманной тактике. Я бы тоже сплюнул, но во рту совсем пересохло.
— Давай тогда думать, что это…
Снорри зашипел, перебивая меня, и поднял руку. Ступенью ниже послышался стук камня о камень. Да уж. Я до сих пор не осознавал, насколько замедляю бегство норсийца: наши преследователи отстали всего на несколько минут. Я лег на холодную скалу. Здесь и упокоюсь? Вполне возможно, погибну в метре отсюда. Гора эта ничем не напоминала мир, который я знал, — лишь голый потрескавшийся камень, на котором не мог удержаться даже мох или лишайник, не говоря уже о траве и кустарнике, никакого намека на растительность. Возможно, к Богу здесь и ближе, но Он забыл это место.
На западе солнце опустилось к высоким пикам в снежных шапках, небо окрасилось багрянцем.
Снорри ухмыльнулся, глаза его снова были ясными и бледно-голубыми, ветер трепал угольно-черные волосы у него на шее. В смерти он видел освобождение. У него слишком многое отняли. Конечно, сдаваться он не будет, но его явно радует мысль о безнадежности противостояния. Я тоже ухмыльнулся — а что еще оставалось делать? Разве что уползти.
Ветер доносил слабые звуки со стороны карабкающейся по скалам погони. Камни выскальзывали из-под сапог, бряцало оружие, были слышны ругательства, обращенные друг к другу и к мирозданию. Я потрогал лодыжку и едва не прикусил язык. Я скорее ее потянул, чем сломал. Я сделал несколько шагов, почти не опираясь на нее, и снова встал спиной к скале, едва не вырубившись от боли. Возможно, я смог бы допрыгать и подальше, подгоняемый ужасом, но тогда меня быстро поймают, и Снорри рядом не будет. Когда он падет, на мне можно будет ставить крест.
