— Пленных нет! — сказал я вслух: не шепнул, не крикнул, просто констатировал факт.
— За ними плетется с полсотни мертвяков. По крайней мере, столько я могу разглядеть при свете фонарей, но группа тесная. Там могут быть островитяне и некроманты — трудно сказать.
— Что?.. — Я не мог толком подобрать слова. — Почему?..
Если пленных нет… то где Фрейя и маленький Эгиль?
— Люди приближаются к дверям. — Снорри подошел к центральному люку. — Масло.
Подошел Эйн с железным ведром масла, подогретого на огне. Нес его щипцами, обмотанными тряпкой. Очевидно, кипяток замерз бы мгновенно и упал дождем мелких кристаллов.
Снизу донеслось три глухих удара, — похоже, кто-то колотил в ворота. Снорри откинул люк, и Эйн опорожнил ведро, после чего люк сразу же прикрыли, заглушая вопли.
— И что теперь?
Туттугу смотрел широко раскрытыми глазами — он достаточно пришел в себя, чтобы испугаться.
— Ял, давай обратно на крышу, карауль, — сказал Снорри.
— Ступеньки меня доконают; если не что другое — то они.
Я помотал головой и, насколько мог, шустро полез по веревочной лестнице.
С крыши я видел то, что описывал Сноррри, — больше ничего. Возможно, только они и пришли. С колотящимся сердцем, трясясь от холода и от мысли, что там может таиться внизу, я обошел стену. Ничего. Никаких других источников света, вообще ничего не видно. Это меня и беспокоило, и в целом, и по какой-то еще причине, которую я сам не мог точно определить.
Долгие минуты было слышно лишь завывание ветра, викинги стояли под прикрытием стен, мертвые — за стенами, никто не двигался с места. Я был в ужасе, причин для этого хватало — там, внизу, были мертвые, желавшие, чтобы мы присоединились к их рядам: лишь безумец не испугался бы.
Смотреть было не на что, кроме фонарей, — и я смотрел на них. Теперь я сам не понимал, как ухитрился убедить себя, что это лишь угли из костра, отнесенные ветром. Похоже, ум тратит половину времени на чистый самообман. Или я себя сбил с толку… Я еще немного посмотрел на светящиеся точки, потом хлопнул себя по лбу. На самом деле люди не так часто делают это, когда внезапное понимание освещает их череп изнутри, — но я поступил именно так. А потом понесся вниз по обледеневшей лестнице, прыгая через ступеньку или даже через две и с каждым ударом матерясь от боли.
— Что? Что такое? Что ты там видел?
Все трое заговорили разом, когда я согнулся, хватаясь за ребра и силясь вдохнуть.
— Дайте ему место, — сказал Снорри и сделал шаг назад.
— Я…
Порез на ноге, зашитый Эйном, пока я спал, разошелся, и кровь потекла по бедру.
— Что ты видел?
Туттугу был весь белый.
— Ничего.
Я выдохнул единственное слово и втянул в себя воздух.
— Что?
Трое смотрели на меня ничего не понимающими глазами.
— Ничего. Только фонари людей из Хардангера.
Они по-прежнему ничего не понимали.
— Костер на стене не горит.
Я показал примерно туда, где его разжег Снорри.
— Да не мог он прогореть, — сказал Эйн. — Завтра там будет все еще жарко.
— Да, — кивнул я. Когда я спускался доложить о наших посетителях с Суровых Льдов, костер представлял собой десять метров рыжих углей в языках пламени на ветру.
— Пойду гляну.
Эйн взял с полки фонарь и направился к тяжелой двери в коридор. Грохот снизу остановил его. Это было больше похоже на таран, чем на удары щита о дерево, которые мы слышали раньше.
— Туттугу! Масло! — И Снорри сорвал крышку с люка. Он посмотрел вниз и нахмурился. — Там ничего не…
БУММ!
Звук удара заглушил его.
— Хель! Это же изнутри!
Снорри подскочил к Эйну, который стоял спиной к двери.
— Я выясню…
Эйн умолк и пошатнулся вперед. Раздался удар — и треск. Теперь у него из затылка торчало что-то острое, толстое и покрытое кровью. Мгновением позже дверь слетела с петель, и ужас, стоявший за нею, сбросил ее и тело Эйна с того, на что их насадил.
— Иисусе!
Крик. Что-то горячее потекло по моей ноге. Я предпочитаю думать, что это была кровь. Что-то перегородило коридор — крутящаяся масса расплавленной и почерневшей плоти, торчащих костей, тут мятый шлем, там еще дымящийся череп — зловонные остатки погребального костра, ожившие и напоминающие скорее отвратительного исполинского слизня, чем что-то человеческое.
