Эс-Ти улыбнулся:
— Из простого интереса.
Лутон поиграл эфесом своей шпаги.
— Могу устроить вам интересное зрелище. Собираюсь заткнуть рот этому взбесившемуся червяку прежде, чем он наболтает слишком много лишнего.
— Он действительно раздражает тонкий слух.
— Я не хочу, чтобы он поминал мое имя в своих проповедях. Он может погубить меня и еще некоторых. — Лутон вытащил шпагу из ножен. — Меня теперь не удивят ни он, ни его люди. От них можно ждать чего угодно. Это же маньяки. Опасные. Все. Видите, у них пики? Тут остались самые фанатичные. Остальные просто сбежали.
Эс-Ти положил руку на эфес своей сабли. Чашеобразная гарда его сабли сверкнула металлическим переплетением: единственная, незабываемая. Ее неповторимая красота была очевидна даже в неясных бликах огня.
Лицо Лутона окаменело. Он узнал ее.
— Ублюдок! — Он бешено взглянул на Эс-Ти. — Ты лживый ублюдок! Ты и есть он!
Эс-Ти рывком освободил саблю из ножен, чтобы отбить мгновенную атаку Лутона. В тусклом свете Эс-Ти едва мог различить его шпагу, тогда как его сабля сверкала как красно-серебряная лента.
Лутон делал быстрые выпады, шел на сближение.
— Я убью тебя, лживая змея! Тебя и этого сумасшедшего. Обоих!
Эс-Ти молча отбивал атаки, делал выпады и парировал удары противника. Когда Лутон нарушил равновесие, чересчур наклонившись, быстрым ударом задел ребра, Лутон со злобным рычанием пошел в атаку.
Лутон — хороший фехтовальщик — уже тяжело дышал. Эс-Ти не мог разглядеть его клинок и действовал наугад, следя за движениями белой манжеты Лутона. Он почувствовал резкую боль в бедре.
Шпага Лутона достала его. Он ступил вперед, как когда-то его учили на пыльном флорентийском дворе.
Эс-Ти поймал шпагу Лутона на гарду и со всей силы направил ее вверх. Отбросил руку Лутона в воздух, и когда тот сделал выпад вперед, чтобы вернуть преимущество, Эс-Ти встретил его шпагу режущим краем сабли.
Шпага сломалась, как костяная.
Лутон издал вопль ярости и отшвырнул сломанное оружие. Эс-Ти услышал, как оно прозвенело, падая на землю, но Лутон его больше не интересовал.
Что-то происходило в поместье. Из главной двери выбегали люди с факелами и швыряли их в костер.
Чилтон появился на пороге с двумя пылающими факелами в руках, а внутри дома разгоралось зарево пожара.
Эс-Ти, припадая на раненую ногу, побежал, перепрыгивая через три ступеньки. Его пытались столкнуть вниз, но, размахивая мечом, он отбил направленную на него пику.
— Она внутри? — Он бросился на Чилтона, сжимая саблю.
Что-то хлопнуло рядом с его ухом.
Чилтон посмотрел на него с внезапным спокойствием, рот его молча открылся — и алое пятно расцвело на белом воротнике. Когда он упал, снова раздалась какофония криков и воплей.
За ошеломленными лицами толпы виднелся Лутон, балансирующий на постаменте из каменных столбов у ворот. Он пытался перезарядить свой пистолет.
Эс-Ти перепрыгнул через тело Чилтона и нырнул в дым.
Черная удушливая дымовая завеса скрывала потолок. На стенах большого зала плясали отблески пламени. Темный дым сочился из подожженных мягких сидений двух изящных стульев. Глаза Эс-Ти слезились. Раненая нога не слушалась.
— Ли! Ты здесь?
Он услышал ее голос, он был в этом уверен, но не moi понять, откуда он идет.
Все звуки он слышал слева, со стороны здорового уха. Из зала двери открывались во все стороны, а он стоял посередине горящей комнаты, не зная, куда идти.
Схватив каминный коврик, он стал бить им по языкам пламени рядом с дверью с левой стороны. Жара и дым охватили его. Накинув на голову коврик, он проскочил через комнату и застыл в надежде услышать за треском и шумом пламени ее голос. Дым был всюду.
Дохромав до ближайшей двери, он нашел за ней холл и комнату, не тронутые огнем и лишь освещенные отблесками пламени из соседних помещений. Ее голос, высокий, приглушенный, слабо звучал в дыму. Он закричал, позвал ее. В панике он ринулся в темноту дымного холла, на что-то наткнулся раненым бедром и согнулся от боли. Какое-то время он вообще не мог двигаться и только прижимал ладонь к кровоточащей ране, кашляя и задыхаясь.
— Ли! Где ты?
Чертыхаясь, он направился туда, где полыхал огонь. Снова нырнув в красную гостиную, он добрался до других дверей и прокричал ее имя в огненную коробку горящих драпировок соседней комнаты.
