– О…э…а, – ответил я.
– Отвечай, зачем гонялся за ней?
-Да я… – я почесал за ухом, краснея, как провинившийся школьник. – Слушай, далась тебе эта дверь? Я сижу в этом морозильнике целый час. Естественно, что мне охота выйти. Она фыркнула и чуть спокойнее сказала:
– Ладно, забудь. Извинись перед ней, и покончим с этим.
– Что? Перед ней? – я, сморщившись, ткнул пальцем в дверную створку. – Ещё чего! Я перед дверьми не извиняюсь. Её глаза заалели.
– Либо ты сейчас извиняешься за свою ругань и приставания, либо я расщеплю тебя без всякого разбирательства.
– Да с чего ты решила, что я к ней приставал? – воскликнул я. Она удивленно хлопнула глазами.
– Она сама мне сказала.
– Что, она ещё и разговаривает?
– Хватит паясничать! – раздраженно отрезала она. – Я, майор Лира, служба внешней разведки. По какому праву вы находитесь здесь?
– Это бы я и сам не прочь узнать, киска.
– Я тебе не киска! Называй меня Лира или госпожа майор.
– Госпожа майор, давай ты меня возьмешь и вернешь назад домой. Раз ты на потолке сидишь без проблем, и двери говорящие у тебя как собачки бегают, тебе это не составит труда, а?
– Вы нарушили все пространственные границы! Каким образом вы очутились здесь? Вы бы знали, как меня бесит этот официальный тон.
– Знаешь, крошка, я прилетел сюда на большом корабле из далекой галактики, немножко побегал по магазинам и пришел сюда потерроризировать твою дверь. Я сознаю свои ошибки и готов сейчас же извиниться перед ней, тем более, раз меня просит такая приятная собеседница как ты.
– Давно бы так! Я усмехнулся:
– Слушай, я, конечно, может и дурак, что разговариваю с кошкой. Ничего, бывает. Разговаривают люди с кошками, но с дверью! Ты меня за кого принимаешь?
– Хорошо, где вы оставили свой корабль?
– Брульянт ты мой, что у тебя с головкой? О косячок постучись, может тогда чувство юмора вернется.
– Вы понимаете, что непочтительно разговариваете с представителем власти? Откуда вы прилетели?
– А, так его у тебя никогда и не было! – догадался я.
– Кого это? – насторожилась она.
– Чувства юмора. Она скрипнула зубами.
– Я вынуждена буду арестовать вас за проникновение в 'Лунную комнату' и за оскорбление представителя власти. Учтите, что я доложу о сопротивлении с вашей стороны.
– Лирунчик, – взмолился я. – Ты умная девочка. Посмотри на меня, похож ли я на шпиона?
– Единственное, что могу вам ответить – ваши правдивые ответы на допросе помогут смягчить наказание, – безразлично выговорила она.
– Да что тебе ответить-то? Спрашивай.
– Откуда вы? – спокойно молвила она.
– Да с Земли я, с Земли!
– Понятно! – она недовольно вильнула своим хвостом с белым кончиком. – Значит будем разговаривать по другому. Взять его!
Какие-то прозрачные нити обволокли меня и притянули через дверь в тот темный проём, из которого она вещала. Меня понесли. Нет не люди. Я перемещался по воздуху. Хоть я, поначалу и отбивался, но быстро понял, что схвачен крепко и перестал рыпаться. По ходу движения, коридор стал светлеть, и я мог разглядеть перед собой контуры Лиры, которая важно вышагивала впереди и изредка оглядывалась на меня, с презрением сверкая своими желтыми глазами.
Сначала я обрадовался, что хоть как-то покинул эту комнату, но вскоре подумал, что она – единственное связующее звено между моим миром и этим, и что, пожалуй, я никогда больше не смогу пробраться сюда, чтобы вернуться. Остаётся только привыкать к этому странному миру, если меня, конечно, не казнят прежде, приняв за какого-нибудь шпиона.
А коридор меж тем светлел. Мы повернули и вышли к стеклянному переходу, из которого на нас обрушился разноцветный хаос света, исходившего от прекрасного города, лежавшего далеко внизу. Я точно завороженный стал смотреть на это ослепительное великолепие площадей, проспектов и улиц, раскинувшихся подо мной.
От горизонта до горизонта сиял этот город-гигант, окрашивая в невообразимые цвета одинокие облака, медленно проплывающие над ним в небе, заполоненном фантастическими летательными аппаратами, рассекающими воздух в разных направлениях. Гигантские небоскребы, вонзались в темную высь, словно огромные воины среди бесчисленного войска стремительных карликов, связавших их прозрачными трубками дорог, увесивших голографической рекламой и беспрерывно носящихся как обезумевшие светлячки между ними.
