— Да, — подтвердил гость. — Я здесь по поручению его величества короля Кастилии и Леона Фернандо Четвертого.
— Да хранит его Бог, — сказал преподобный отец. — А вас, милостивый государь, как прикажете величать?
— При дворе меня называют просто доном Альфонсо, — уклончиво ответил вельможа. — И вы весьма обяжете меня, если будете обращаться ко мне так же.
Падре на мгновение приподнял бровь, затем пожал плечами.
«Ну что ж, — подумал он, догадываясь, с кем имеет дело. — Если его высочество желает оставаться инкогнито, так тому и быть».
— Сейчас готовят ужин, — после короткой паузы сообщил он, — А пока мы можем поговорить о делах. Видите ли, дон Альфонсо, в данный момент Кантабрией приходится управлять мне. Дон Фелипе нынче мало интересуется хозяйственными делами, и если целью вашего визита к нам является инспекция графства и ознакомление на месте с текущими проблемами, то я весь к вашим услугам. А к завтрашнему утру вам будут представлены все необходимые отчеты.
Дон Альфонсо отрицательно покачал головой.
— В этом нет нужды, дон Антонио. Что касается положения дел в графстве, то ни я, ни его величество никаких претензий к вам не имеем. Здесь все в полном порядке: и налоги в королевскую казну приходят исправно, и войско предоставляется по первому же требованию, всегда хорошо снаряженное и обученное, и вообще лояльность Кантабрии к Короне и Государству никем не подвергается сомнению. Другое дело — сам граф.
Падре тяжело вздохнул.
— Да уж, сударь, правда ваша. С доном Фелипе не все в порядке. Далеко не все.
— И король дон Фернандо того же мнения, — подхватил гость, — Дон Фелипе, один из грандов Кастилии, первый принц Галлии, к тому же его внучатый племянник, уже почти два года, как непосредственно вступил во владение графством и еще ни разу не появился при дворе. Естественно, это не может не вызвать удивления и даже недовольства у его величества.
— Вы правы, дон Альфонсо, — с готовностью согласился падре. — И удивление, и недовольство королевского величества вполне понятны. Однако же, когда дон Фелипе приехал в Кантабрию, дон Фернандо во главе своей армии находился в Андалусии. Господин граф лишь недавно женился и, конечно, не мог поехать с молодой женой, даже слишком молодой, царство ей небесное…
— Этого никто и не требовал, дон Антонио. Но ведь с марта прошлого года длится перемирие, так что в распоряжении дона Фелипе было достаточно времени, чтобы наведаться в Толедо.
— С прошлого года, — задумчиво повторил падре. — Как раз в прошлом году, милостивый государь, все и пошло кувырком. Год назад… Да, да, скоро исполнится ровно год, как умерла донья Луиза, и с тех пор дон Фелипе никак не придет в себя.
— Вот как? — осторожно произнес дон Альфонсо и решил выражаться по возможности мягче и деликатнее, чтобы случаем не задеть старика, который, судя по всему, был привязан к Филиппу, как к родному сыну. — А при дворе говорят совсем иное. Утверждают — я, конечно, прошу прощения, но так говорят при дворе, — что потеря жены не очень огорчила господина графа. И хотя госпожа графиня была не слишком знатного рода, и брак с ней дона Фелипе никто не одобрял, все же образ жизни, который он начал вести вскоре после ее смерти… э-э, вызывает недоумение, а кое-кого… надеюсь, вы понимаете, КОГО я имею в виду в первую очередь?.. Так вот, КОЕ-КОГО поведение дона Фелипе просто шокирует.
Преподобный отец снова вздохнул.
— Еще бы! Я с самого начала опасался, что многие, в том числе и король дон Фернандо, чья щепетильность в этих вопросах общеизвестна, превратно истолкуют поведение дона Фелипе. Вижу, мои опасения были не напрасны.
Горечь, прозвучавшая в голосе падре, тронула дона Альфонсо. Он вовсе не был толстокожим и черствым человеком; к тому же он ни в коей мере не разделял ханжеских воззрений своего отца, короля Фернандо IV.
— Боюсь, вы преувеличиваете, дон Антонио, — с удвоенной осторожностью заметил он. — При дворе о доне Фелипе ходят самые разноречивые слухи, которые мало кто воспринимает всерьез. А что до его величества, то он склонен считать, что господин граф еще слишком молод, а потому легкомыслен.
