Россия — империя, Англия — монархия, но Франция-то — республика! У всех этих империй и монархий всегда в запасе имеются для закрепления военно-дипломатических союзов династические браки. Республики ничего подобного для себя предпринять не могут, и потому и должны опасаться монархических брачных кунштюков. Впрочем, вторая половина двадцатого века все эти династические забавы окончательно похерила!..
Ламздорф записывает 11 апреля, в понедельник:
«В 11 часов виделся с министром. Несколько дней тому назад разрешили продажу фотографий принцессы Алисы, теперь их можно найти в витрине любого магазина, где продаются открытки и гравюры. Г-н Гире, когда я ему показываю одну из таких фотографий, не находит будущую царевну красивой. Он рассказывает, что во время своего первого появления при нашем дворе, в 1889 г., она даже показалась ему уродливой. В те времена наследник-цесаревич избегал встречаться с ней, государыне она тоже не нравилась; в очертании её рта находили какие-то признаки цельного, но неприятного характера. Министр тогда сказал германскому послу генералу Швейницу, что вряд ли с их стороны было ловким ходом демонстрировать здесь, чтобы выдать замуж, такую принцессу, которая столь некрасива и неуклюжа; посол возразил: она сейчас ещё Backfisch[121], подождите немного и увидите, какой она станет. Теперь уверяют, будто наследник влюблён в неё целых пять лет, будто он все эти годы постоянно носил с собой её портрет и т.д., и т.п. Всё это не соответствует действительности, а вот радость Их Величеств действительно искренна. Государь и государыня, видимо, раскрыли лишь совсем недавно связь их августейшего сына с балериной Кшесинской, а его затянувшееся холостячество уже начинало их беспокоить».
Между тем принцесса Алиса уже в Виндзоре, у бабушки:
«Воскресенье, 15 мая.
...Г-н Гире намерен поговорить также о брачном контракте наследника; составление проекта документа доверяется мне. В связи с данным вопросом министр показывает мне небольшое рукописное послание, датированное 4 (16) мая и полученное им от г-на Стааля, нашего посла при британском дворе. Письмо начинается следующей тирадой: «Она восхитительна и очаровательна, будущая супруга нашего Великого князя наследника-цесаревича. Не так давно я имел честь быть ей представленным в Виндзоре; тотчас же оказался очарованным. Молодая принцесса красива и весьма элегантна; вместе с тем она производит впечатление серьёзной, приветливой, вдумчивой и благосклонной. Лучший выбор был просто невозможен». «Письмо вполне в стиле Стааля, — говорит мне министр, — он рассчитывает, что я покажу его послание государю, но я этого не сделаю. Принцесса Алиса совсем не красива», — добавляет он. В самом деле, прийти в восхищение от продаваемых фотографий довольно трудно; недавно полученные английские открытки, изображающие августейших жениха и невесту в день помолвки, прямо-таки уродливы; это форменная проза и к тому же мещанская...»
Проверить мнение Ламздорфа (разделявшееся едва ли не всеми!) достаточно трудно. Кто знает, что такое красота! Но, конечно, когда смотришь на фотографию Николая и Алисы, замечаешь, что оба напряжены — «аршин проглотили», а также видишь отчётливо в чертах счастливой невесты странную жёсткость. Некогда, уже очень давно, в лице её бабушки, тогда юной, выражались всё же свежесть, некоторая мягкость и обаяние. А на портретах матери Алисы видна — особенно в очертании губ и в печальном выражении глаз — некоторая печальная чувствительность...
Между тем умирает Александр III. Запись в четверг, 20 октября:
«... внутри страны смерть государя оплакивается главным образом только по причине проистекающей отсюда неопределённости положения, в связи с незаметностью наследника-цесаревича, которого почти до самого последнего времени держали в детской комнате; наследник не проявил себя ничем, он известен только кое-какими слабыми сторонами и увлечениями молодости, отнюдь не способными внушить к нему какое-либо доверие».
И в эту монархию, где не осталось после смерти Александра III даже иллюзии стабильности, входит вторая уже внучка Виктории...
