Примаков - страница 46

Шрифт
Интервал

стр.

Меж тем чубатый Антон, ловко орудуя ножом, трехпалой своей рукой по-братски разделил сало. Наколов порцию на кончик ножа, подносил ее каждому пассажиру, не исключая адъютанта и самого командира корпуса. Раскрылись мешки, узелочки. Появились на столе паляницы, задубелые от стужи пирожки, домашние гречаники. Достал Антон мамашин корж. И пошла трапеза!..

– Вот это так провиант! – воскликнул худощавый конопатый казак, которого все звали Полещуком. Он был из-под Олевска и попал к червонным казакам весной 1919 года, когда Примаков, углубившись в петлюровские тылы, забрался под самый Острог. – Вспомнил домашние полесские бублики. Так смачно их пекут наши бабы, что мы их едим вместе с дырками… – Оставаясь серьезным, конопатый вызвал новый взрыв смеха.

– Вот это так харч! – уминая сало, восхищался закуской Карбованый. – Дома, когда я вернулся, мы первый день блиновали всем селом…

– Днем блиновали, а ночью панычевали… – заметил Пилипенко.

Стало тепло и от густого дыхания и от доброго провианта.

Давно сошел иней с казачьих чубов и усов. И лишь у Карбованого брови так и остались посеребренными. Они были белы не от инея, а от седины.

– Кому жар-птицу, а мне – жар-курицу… – с полным ртом сказал Улашенко.

– Мне нравится ваше бутербродное настроение, – заметил Примаков. – Слышал – есть едоки кроткие, есть неукротимые. А вы, хлопцы, по всему видать, – отчаянные обжоры…

– Будем есть и пить от трудов ваших праведных, – с нажимом на предпоследнее слово обратился к заготовителю Федя Пилипенко.

– В том-то и дело, – обиделся не на шутку хозяин полосатого чувала. – Как сахару – так два куска, а переспать – кровать узка…

Это восклицание долго молчавшего бородача развеселило всех. Теперь лишь пассажиры заметили – Карбованый не преподнес заготовителю порции. Но, видать, и у того разыгрался аппетит. Вооружившись ножом, он отрезал и себе кусок сала. Улашенко подковырнул бородача:

– Їж, Мартине, мама ще підкине…

– У нас в сотне есть фуражир, – хвалился молоденький казак. – Так он хрупает крутые яйца вместе со скорлупой…

– А в нашей сотне был такой артист доставать курей с соседнего двора. И чем он их брал? Темляком от пики… Брал, пока не познакомился с трибуналом.

Несколько угрюмый и замкнутый проводник вагона принес кипятку. Взяв с подноса стакан, Полещук хлебнул из него. Перебросив горячую посудину из руки в руку и согрев озябшие пальцы, он высоко поднял стакан:

– Все буржуи пьют буржом, а наш брат – горилку…

Экспресс, заковыристо скрежеща колесами в густых завалах снега, расходуя остатки сил мощных паровозов в борьбе со стихией, медленно полз к станции Кожанка.

Подкрепившись, люди, как это и положено воинам, потянулись к кисетам. И даже не спрашивали, можно ли закурить. Это все одно, что солдат, попав на позиции, спросил бы, можно ли стрелять в противника. Салон заполнил запах махорки, разогретой овчины, человеческого пота…

– Ну что, хлопцы, – дымя трубкой, обратился к своим спутникам Примаков. – Дорога, правда, не столь длинная, но, видать, обещает быть долгой. Терять время нечего. Мы все с вами на службе. Вот и давайте будем нашу службу нести, как положено. Товарищ адъютант, извольте разложить на столе карты. Карты пограничного района.

Пилипенко, шурша непослушными листами, выполнил мгновенно приказ комкора.

– Вот вы, товарищ Пилипенко, со своим конным полком и с батареей занимаете район села Возы. Противник наступает на вас двумя стрелковыми батальонами с запада. Ваши соседи – вот тут и тут. Штаб дивизии – здесь. Сотнями в вашем полку командуют товарищ Карбованый, товарищ Улашенко, товарищ Полищук и вот вы, вы и вы, – трубкой указал комкор еще на трех бойцов.

– Та мы же линейные казаки, – заулыбались свежеиспеченные сотники.

– Сегодня казак, а завтра сотник. И я начал не с командира корпуса…

А снег все скулит под колесами состава, ветер хлещет жесткими крупинками по обледеневшим окнам, буран завывает в плотно заглушённых вентиляторах, а воображаемые лавы червонных казаков под командой своих сотников, неся сокрушение дерзкому врагу, мчатся с шашками наголо с окраины далекой пограничной деревушки Возы на запад, повторяя на бумаге свои же подвиги, вписанные уже накрепко в золотые страницы истории…


стр.

Похожие книги