Прикосновение к огню - страница 38

— Уже справились! — тряхнул чубом Поливода. — Теперь вперед рвутся, а их держат. Почему?

— Знаю! — Тарутин нахмурился, его большое красивое лицо потемнело. — Я бы и сам готов хоть сейчас на Берлин, да, увы, это от нас не зависит. Нас что — горстка, надо, чтобы другие подтянулись. Ничего, — успокоил он вставая. — Как говорится: погодите, детки, дайте батьке срок… Да, — обернулся он на пороге, — вы вчерашнюю сводку Совинформбюро читали?

— Читали.

— То-то. Теперь мы у всей страны на виду. Даже бери больше — у всего мира!

«Правда» сообщила, что советские войска стремительным контрударом вновь овладели Перемышлём. Это было через несколько часов после партийного собрания, и новые члены бюро тут же пошли по подразделениям, прочитали сводку бойцам. Газета переходила из окопа в окоп, из дота в дот, ее под ураганным огнем добровольцы-агитаторы пронесли по всему переднему краю.

Люди торжествовали. К Орленко прибегали бойцы и командиры, радостные, возбужденные, и приносили новости. Всем хотелось отличиться. Здоровенный парень — сержант из группы особого назначения — рассказал, как ему удалось задержать вражеского лазутчика. «Приметил я на улице Мицкевича одну дамочку, видную такую, белолицую, и пошел следом. Смотрю, дамочка моя ведет себя как-то чудно: ходит без всякой цели по главным улицам и туда-сюда глазками зыркает, вроде как высматривает, где у нас объекты. А увидит мужчину — сразу отворачивается и ноль внимания. Нелогично, думаю, получается: уж если ты, красавица, такая по природе любопытная, то почему твой интерес распространяется только на штабы и огневые точки? Ну, я ее и прищучил! И что же оказалось? Оказалось, что это не баба а мужик, да еще с двумя пистолетами за пазухой»

Орленко был рад их бодрому духу и смеялся вместе со всеми. И хотя он знал то, чего не знали они, — о продолжающемся наступлении немцев на флангах, о выходе вражеских танков на Львовское шоссе, — он не считал нужным говорить об этом вслух. Все еще может повернуться к лучшему, зачем заранее омрачать настроение? «Веселому, — любил повторять он, — и море по колено, а унылый в своих слезах тонет!»

Но день кончился плохо. Вечером по телефону Снегов сообщил, что тяжело ранен полковник Дементьев. Его нашли в поле недалеко от разбитой машины. Дементьева тут же отправили в тыл. Командиром 99-й дивизии был назначен его заместитель полковник Опякин.

А ночью в комнату к Орленко ворвался Поливода. Лицо его было страшным.

— Послушай, секретарь. Знаешь, какой приказ я только что из штаба корпуса получил? Взорвать мост! А как же мы наступать будем? Не сегодня-завтра должны подойти наши танки, а тут… — Он тяжело рухнул на стул и опустил голову. Его фуражка упала на пол, он отшвырнул ее ногой и заскрипел зубами.

— А ты бы уточнил у Снегова, — сказал Орленко и, чтобы скрыть лицо, нагнулся за фуражкой, подал ее коменданту города.

— Нет его в штабе, уехал куда-то.

— Тогда свяжись с Тарутиным.

— И его нет.

Предчувствие подсказало Орленко, что начинается самое тяжкое, то, чего он ждал, но во что также не хотел верить.

Однако надо было что-то решать. Он поднялся и пошел в комнату к телефонистам.

Орленко попросил позвать Петрина. Тот подтвердил приказ.

— Значит, плохо?

— Плохо. Но еще не страшно.

— А что может быть еще?

Ему показалось, что сквозь расстояние он уловил вздох.

Секретарь горкома вернулся к себе. Поливода сидел, по-прежнему опустив голову.

— Григорий Степанович, — тихо сказал Орленко, — иди выполняй приказ, — он положил ему руку на плечо. — Иди.

Поливода молча встал, нахлобучил фуражку, не оглядываясь вышел.

Вскоре воздух потряс взрыв. В ночное небо взметнулось пламя и, скользнув по крышам, рухнуло вниз.

Через два дня они покидали город. Собственно говоря, его участь была решена еще на сутки раньше, когда генерал Снегов получил приказ командующего фронтом оставить Перемышль и отходить по направлению ко Львову. Но тотчас выполнить его он не мог: поднимать войска днем, в открытую было нельзя. Обе дороги на Львов — железнодорожная и шоссейная — просматривались немцами с высот за Саном и были пристреляны. Да и попробуй-ка только показать спину врагу, он тут же ринется вперед и всадит штык между лопатками… Надо было дождаться темноты, чтобы скрытно оторваться от противника и выиграть хотя бы несколько часов.