Несколько кусков ветчины с треском вспыхнули в печи. Из трубы повалил едкий удушливый дым.
— Давление увеличилось, — обрадовался Бреванн. — Это совсем не хуже угля и гораздо безопаснее спирта.
— Счастливец наш паровик! — ворчал себе под нос кочегар. — Сначала получил отличную выпивку, а теперь его угощают роскошной закуской. В первый раз вижу подобное. Машину поят спиртом и кормят мясом, точно человека.
— Многого ты, дружище, не знаешь, — проговорил машинист. — Если бы ты побывал в Америке, то увидел бы, как так сжигают иногда все содержимое кабмуза, а потом начинают жечь и палубу. А бывает, дело кончается тем, что происходит взрыв, и пароход взлетает на воздух.
…Бреванн успокоился, когда убедился в эффективности нового топлива. Он не спал с той самой минуты, как пустился по следам Фрике, и только теперь, чувствуя себя разбитым и опустошенным, прилег отдохнуть и вскоре крепко заснул.
Свисток машины разбудил его.
— Где мы?
— Подходим к Мидаю, — радостно ответил Сами. — Причем на три четверти часа раньше, чем намечали.
— Браво, друзья мои! Все щедро получите на чай.
— Предпочел бы на водку, — пробурчал кочегар. — Я так же, как и паровик, люблю спиртное и могу выпить довольно много.
— Стоп! — скомандовал Андре. — Причаливай, лоцман. Осторожнее!
Шлюпка подошла к пристани. Бреванн сейчас же двинулся на почту и отправил депешу следующего содержания:
«Капитану Плогоннеку, яхта «Голубая Антилопа», рангунский рейд. Готовы ли сейчас идти Мандалай несмотря низкий уровень реки? Неожиданные осложнения. Понадобится весь наличный экипаж, даже больше. Предстоит опасная экспедиция. Жду ответа. Мидай, телеграфная станция.
Андре Бреванн».
Через два часа был получен такой ответ:
«Господину Бреванну, Мидай.
Нужно полсуток облегчить яхту, уменьшить осадку. Уровень воды очень низкий. Яхта может задеть грунт, но пройдет. Смысл телеграммы кажется понял. Будете довольны. Рангун — Мидай сто шестьдесят миль. Потребуется шестьдесят часов, десять миль час, против течения. Жду новых указаний.
Плогоннек, капитан яхты «Голубая Антилопа».
Ответ не заставил себя ждать.
«Спасибо. Рассчитываю на вас. Выхожу навстречу. Дожидайтесь».
Бреванн бегом вернулся на шлюпку, стоявшую возле угольной пристани. Первый вопрос — машинисту:
— Все в порядке?
— Да, что в общем-то удивительно. Я тщательно осмотрел шлюпку.
— Выдержит ли машина такое же напряжение еще раз?
— С углем, пожалуй, выдержит.
— Превосходно.
Андре помчался к агенту угольной компании и тут же купил две тонны угля самого лучшего сорта.
Пары были уже разведены, на клапаны положены гири.
Бреванн поднял национальный флаг и бодро скомандовал:
— Вперед!
Потом сел около руля рядом с лоцманом и толмачом.
— Нам ведь нужно пройти около ста семидесяти пяти миль? — спросил он через Сами у бирманца.
— Да, хозяин.
— И мы должны пройти их за двенадцать часов. Пойми, это очень важно: именно за двенадцать часов, во что бы то ни стало.
— Это дело машиниста, — невозмутимо ответил тот. — А я берусь провести шлюпку, не сажая на мель и не натыкаясь на плоты и лодки.
— Хорошо. Награда будет равна заслуге. Машинист, — крикнул Андре. — Какова скорость?
— Двенадцать миль в час.
— Слишком мало. Нельзя ли разогреть старушку посильнее?
— Это уже опасно.
— Необходимо делать хотя бы четырнадцать.
— Прибавку может дать течение.
— Лоцман, на что мы можем дополнительно рассчитывать?
— На две мили в час, хозяин.
— Превосходно. Вперед! Вперед!
Шлюпка понеслась на всех парах. Поршень лихорадочно работал, винт бешено вертелся, из трубы клубами вылетал густой черный дым, тянувшийся по реке на целую милю. Каюта трещала; котел, казалось, вот-вот лопнет.
Через двенадцать часов после выхода из Мидая шлюпка уже подходила к Рангуну. Бреванн торопливо отыскал глазами «Голубую Антилопу». Судно стояло под парами, на фок-мачте развевался флаг отплытия.
Громким продолжительным «ура!» была встречена долгожданная шлюпка. Телеграмма хозяина взволновала весь экипаж.
Андре проворно взобрался на борт яхты, сердечно поздоровался в кубрике[44] с капитаном и увел его в свою каюту.
Через двадцать минут он вышел, переодетый в костюм для визитов.
