А теперь взгляните на стул, к которому была привязана леди. Что это там?
– Кровь.
– Вне всякого сомнения, это кровь. Одно это ставит под вопрос весь рассказ леди Брэкенстолл. Если в момент убийства она уже сидела на стуле, откуда на нем кровь? Нет, нет, ее усадили на стул после того, как ее муж был убит. Бьюсь об заклад, что пятна есть и на черном платье. Нет, Уотсон, это не Ватерлоо, это Маренго: почти верный проигрыш завершился полной победой.
А теперь надо еще раз повидаться с няней Терезой. Но чтобы разговорить ее и получить необходимую информацию, нам нужно быть с ней как можно мягче и обходительнее.
Интересная она была личность – эта суровая австралийская няня. Молчаливая, подозрительная, грубоватая. Но Холмс был сама любезность и участливо откликался на каждое ее слово. В конце концов она прониклась к нему симпатией и доверием. Старая няня нисколько не скрывала своей ненависти к убитому хозяину.
– Да, сэр, это правда, что он бросил в меня графин. Он назвал мою хозяйку нехорошим словом, а я сказала ему, что он не посмел бы с ней так разговаривать, если бы здесь был ее брат. Тогда он и швырнул в меня графин. Да пусть бы он бросил в меня хоть дюжину этих графинов, лишь бы не трогал мою птичку. Он ужасно с ней обращался, а она слишком гордая и никогда не жаловалась. Она и мне рассказывала не все. Она так и не сказала мне, откуда у нее на руках появились эти пятна, которые вы заметили сегодня утром. Но я-то знаю, что он колол ей руки шляпной булавкой. Это был сущий дьявол – Господи, прости, что я так говорю о покойном, но другого такого негодяя не сыскать в целом свете.
Мы познакомились с ним полтора года назад, почти сразу, как приехали в Лондон. Это было ее первое путешествие, до тех пор она ни разу не покидала дом. Этот дьявол поначалу притворился таким добрым и ласковым. Если б мы тогда знали! Он вскружил ей голову своим титулом, деньгами, обманчивым лондонским блеском. Если она и совершила ошибку, то заплатила за нее так дорого, как только может заплатить женщина. В каком месяце мы с ним познакомились? Да я же говорю: как только прибыли в Англию, а было это в июне. Значит, с хозяином она встретилась в июле. А поженились они в январе прошлого года. Да, она сейчас в малой столовой и, конечно, встретится с вами, господа, но вы не должны утомлять ее расспросами – она и так уж прошла все муки ада.
Леди Брэкенстолл снова лежала на кушетке, но выглядела уже значительно лучше. Горничная вошла вместе с нами и сразу же занялась кровоподтеком над глазом хозяйки.
– Надеюсь, вы пришли не затем, чтобы снова меня допрашивать, – сказала леди Брэкенстолл.
– Нет, я не доставлю вам лишнего беспокойства, – как можно мягче сказал Холмс. – Напротив, я искренне желаю облегчить ваше положение, зная, сколько страданий выпало на вашу долю. Если вы доверитесь мне как другу, вы можете быть совершенно уверены, что вам не придется раскаиваться.
– Чего вы от меня хотите?
– Чтобы вы рассказали правду.
– Мистер Холмс!
– Нет, нет, леди Брэкенстолл, запирательство бесполезно. Возможно, вы кое-что слышали обо мне. Я готов поставить на кон свою репутацию против того факта, что ваша история от начала до самого конца – сплошной вымысел.
Хозяйка и горничная побледнели и испуганно смотрели на Холмса.
– Каков наглец! – вскричала Тереза. – Вы что же: хотите сказать, что моя хозяйка – обманщица?
Холмс поднялся.
– Вам больше нечего мне сказать?
– Я уже все сказала.
– Подумайте хорошенько, леди Брэкенстолл. Не лучше ли быть откровенной?
На ее прекрасном лице отражались все ее чувства. Сначала она колебалась, но потом ей в голову пришла какая-то мысль, и лицо ее стало непроницаемым, как маска.
– Я уже рассказала вам все, что знаю.
Холмс взял свою шляпу и пожал плечами.
– Жаль, – сказал он.
Не сказав больше ни слова, мы вышли из комнаты и покинули дом. В парке имелся пруд, и мой друг зачем-то направился к нему. Вода в нем замерзла, но в одном месте была вырублена полынья для зимовавшего здесь одинокого лебедя. Холмс понаблюдал за ним, затем пошел к центральным воротам. Там он написал коротенькую записку для Стэнли Хопкинса и отдал ее привратнику.
