Приключения Шерлока Холмса. Возвращение Шерлока Холмса - страница 254

Мне придется вернуться немного назад. Похоже, вам все уже известно, поэтому вы, вероятно, знаете, что мы познакомились на пароходе «Скала Гибралтара», где я служил первым помощником. С первого взгляда она стала для меня единственной женщиной на земле. С каждым днем я любил ее все сильнее. Сколько раз во время ночной вахты я под покровом темноты вставал на колени и целовал палубу корабля, по которой ступали ее милые ножки. Она не давала мне слова и не играла моими чувствами. Мне не на что жаловаться. Любовь была только с моей стороны, а с ее стороны была только дружба. Когда мы расстались, она ушла свободной женщиной, а мое сердце осталось плененным навеки.

Когда наш пароход снова пришел в Саутгемптон, я узнал, что Мэри Фрэйзер вышла замуж. Что ж тут такого? Почему бы ей и не выйти замуж за обеспеченного человека, если он ей понравился? Титул и деньги – кому, как не ей? Она создана для всего самого лучшего и прекрасного на земле. Я не был опечален ее замужеством, потому что это было бы эгоизмом и свинством с моей стороны. Я порадовался, что ей улыбнулась удача и что судьба не бросила ее в объятия простого моряка без гроша за душой. Вот как я любил Мэри Фрэйзер.

Так вот, я не искал с нею встречи, но в последнее плавание я получил повышение: меня назначили капитаном. Но поскольку судно еще не спустили на воду, я целых два месяца болтался на берегу. Поехал пожить к своим в Сайденхэм. Однажды, гуляя по проселку, я встретил старую горничную Мэри – Терезу Райт. Она рассказала мне о своем житье-бытье и том, как этот тип обращается с Мэри. Говорю вам, джентльмены, я чуть было не лишился ума. Каково мне было услышать, что эта пьяная тварь, которая недостойна лизать ей ботинки, поднимает на нее руку! Я встретился с Терезой снова. А потом мы встретились с Мэри. Потом мы встретились с ней еще раз, а потом она сказала, что больше не будет со мной встречаться. Но на днях я узнал, что пароход спустят на воду через неделю, и перед отъездом решил попрощаться с Мэри. Тереза всегда была моим другом, потому что мы оба любили Мэри и одинаково ненавидели ее мужа. От Терезы я знал о заведенном в доме порядке. Мне было известно, что по вечерам Мэри читает в своей маленькой комнатке внизу. Ночью я пробрался к ее окну и тихонько постучал по стеклу, подавая ей знак. Сначала она не хотела мне открывать, но я уже знал, что Мэри тоже полюбила меня и не допустит, чтобы я стоял на улице в такую морозную ночь. Она шепнула мне, чтобы я подошел к французскому окну, что в парадной столовой. Я пошел, куда было сказано, и Мэри открыла мне. Я снова услышал от нее такие вещи, от которых во мне закипела кровь. Я проклинал эту скотину, истязавшую женщину, которую я любил. Мы стояли на пороге комнаты и разговаривали совершенно невинно – Господь свидетель! – когда этот сумасшедший ворвался в комнату, обозвал Мэри последними словами и ударил ее дубинкой по лицу. Я схватил кочергу. Это была честная схватка, джентльмены. Видите, у меня на руке остался след от его удара? Когда настал мой черед, я размозжил его голову, как гнилую тыкву. Думаете, я жалею об этом? Как бы не так! Мы были с ним один на один: его жизнь или моя; вернее, ее жизнь или его, и разве мог я оставить Мэри с этим обезумевшим дьяволом? Вот так я его и убил. Я не должен был этого делать? А что бы вы, джентльмены, сделали на моем месте?

Когда он ударил ее, она закричала, и на крик из комнаты наверху прибежала Тереза. На буфете стояла бутылка вина, я налил немного в бокал и влил несколько капель в рот Мэри: от потрясения она была едва жива. Потом сам немного хлебнул. Одна лишь Тереза сохраняла ледяное спокойствие. Дальнейшее представление мы придумали вместе с ней. Мы решили представить все как ограбление. Тереза несколько раз повторила хозяйке, что говорить полиции, а я тем временем залез на полку и срезал шнур от звонка. Потом я привязал Мэри к стулу и ножом придал концу шнура обтрепанный вид, чтобы казалось, будто его оборвали и ни у кого не вызвало удивления, что преступник сумел забраться так высоко. Потом я собрал несколько серебряных приборов и ушел, наказав женщинам позвать на помощь через четверть часа. Серебро я выбросил в пруд и преспокойно пошел себе в Сайденхэм, чувствуя, что в кои-то веки сделал что-то полезное. Вот вам и вся правда, мистер Холмс, даже если меня за нее повесят.