- Орёшь-то чего...- хмыкнул старикан. - Хранителя, говоришь? Ну-ну...Ищут его всякие, ищут, а потом ррраз - и пропадает Нефритовый трон. Знаем мы таких, знаем...На что он тебе-то, а? Ты вон молодой, о вечной жизни не думаешь ещё...Любви хочешь? Горячей, страстной, всепоглощающей? А зачем любовь заёмная, наколдованная, не любовь это, так, балаган, прости меня Такир. Денег хочешь? Много? Золота? Каменьев? Так ведь прокутишь...Пропьёшь...Прогуляешь...То, что не заработано годами упорного труда, рассыплется, истратится в мгновение ока...Снова придёшь...А ведь не дадут снова, неправильно это. Клянчить тогда начнёшь...
Старик всё ворчал и ворчал, переходя на сбивчивый, неразборчивый шёпот.
- Мне ничего этого не надо. Мне нужно...мне необходимо...мне надо исполнить мечту...- тихо, со светлой грустью, произнёс Маверик, посмотрев вверх.
Там, на месте обвалившейся черепицы, гуляли облака по такому близкому небу.
- Мечту? - а вот это слово старикан прекрасно расслышал, немедля прекратив брюзжать. - Какую мечту?
- Я скажу об этом только хранителю этого Храма, - покачал головой Маверик, предупреждая расспросы этого странного человека.
- Хранителю...- вновь улыбка трещиной пролегла по лицу. - Что ж...Дай-ка дорогу...
Маверик сделал шаг в сторону - и старичок направился к нефритовому трону.
Лучи света, задрожав, заплясали по лохмотьям, по лицу, по горбу, по рукам - меняясь и меняя. Пропал горб, словно втянувшись в спину старика и налив силой поникшие плечи. Волосы, вбирая в себя лучи, напитались золотом, выросли, выпрямились. Руки взбугрились мышцами под обратившимися в кольчугу лохмотьями. А последний солнечный луч свился золотым ободом-венцом.
Старик - да какой там старик! - хранитель Храма воссел на Нефритовом Престоле. Лицо его стало лицом зрелого мужчины, многое повидавшего на своём веку, но собирающегося повидать ещё больше. Глаза - голубые, лучились внутренним светом.
Маверик припал на одно колено перед исполнителем желаний.
- Так какую же мечту ты просишь исполнить? - заговорщицки подмигнул хранитель. - Говори! Давно мне не было так интересно.
- Я Маверик Рой, последний рыцарь Ордена Красного Пути, ищу Магистра. Последнего Магистра...Нас только двое осталось - я и он - из всей братии. Мы - последние из Ордена, после нас никого не останется. Мне нужно...Мне необходимо найти Магистра. Я живу лишь этим. Я живу ради этого.
Последний рыцарь Ордена склонил голову в молчаливой мольбе.
- Ты недоговариваешь...Но, знаешь, так даже интересней: мне всегда нравились загадки...А твоя загадка - о, как она интересна! Но если на загадку найдётся ответ - она перестанет быть загадкой, знаешь ли. И получившаяся штука мне не понравится. Ну да ладно. Ты готов ответить на мои вопросы? И, не забывай, что если ты не справишься - тебе несдобровать! - голос хранителя, доброжелательный, вобрал в себя ноты звенящего металла.
- Я готов. Ради моей мечты - готов, - Маверик был уверен в ответе как никогда прежде.
- Мне нравится твоя уверенность, - из храма пропал солнечный свет, и на Роя навалился непроглядный мрак. - Я задам тебе...А кто ж его знает, сколько вопросов я задам, так будет интереснее.
Маверик остался один на один с тьмою - и голосом хранителя Храма.
- Итак, первый вопрос. Труден ли был твой путь? Не забывай, что ответ надо обдумать, и хорошенько обдумать! Мечта на кону, а это не фунт изюма...
Сперва Маверик оказался сбит с толку: не вопрос-загадка легендарного исполнителя желаний, а какая-то дань вежливости, такими знакомые обмениваются при короткой встрече. Но потом - потом Рой повторил про себя этот вопрос.
Труден ли был его путь? Дорога, заколдованная лепреконом, битва с проклятыми душами в замке Ллевелина, поединок в Жиронде, подстерегавшая в обители колдуна гибель, Голем, едва не поработивший душу. Для кого-то даже одно из этих испытаний показалось бы неподъёмным, неодолимым.
Труден ли был его путь? Ловкость рук против лепрекона, волшебные мелодии флейты, верная Жуайез, верность мечте, уверенность в себе...
Труден ли был его путь?
- Я прошёл бы им ещё раз, и ещё, и ещё. Да, он был труден, но его можно было пройти. Я смог, не без помощи, но - смог. Он был труден, но преодолим, - эти слова произносили сами себя, так показалось Маверику. - И - его стоило пройти.
